Экономика каменного века - [282]
Подобно тому как происхождение денег традиционно связывалось с внешними рынками — и, во многом, по подобным же причинам, — задача создания теории стоимости для примитивных обществ также тяготеет к внешним пределам обменных взаимодействий. Дело не только в том, что здесь приветствуются сбалансированные действия, но и в том, что обменные процедуры, внутренне присущие самой экономике, имеют тенденцию распадаться на составные части и объединяться, поскольку аморальность «обращения» воспринимается как незначимая ввиду социальной отдаленности. Предметы, которые пребывают сами по себе (как бы разделены) внутри сообщества, здесь становятся взаимными эквивалентами. Особого внимания заслуживают обменные процедурьГмежду друзьями по обмену и родственниками по обмену, так как эти отношения обусловливают экономическую справедливость и определяют условия обмена. В соответствии с этим, последующие изыскания будут сосредоточены на партнерской торговле и, что отходит от принятой практики, всего на нескольких конкретных примерах, относящихся, однако, к тихоокеанским регионам, прославившимся своей традиционной коммерцией.
Три системы торговли
Мы исследуем три сети региональных систем обмена, представляющих, помимо прочего, три различных структурных и экологических типа: системы районов Витиаз Стройте и Хуон Г алф на Новой Г винее и межплеменную цепь обмена в северном Квинсленде (Австралия). В каждом из трех случаев в условиях обмена просматривается своего рода игра спроса и предложения. Однако наличие некоторого влияния соотношения спрос/предложение делает системы обмена в целом еще менее понятными, чем они были бы без него. Ведь в рассматриваемых здесь системах обмена полностью отсутствует тот вид рыночной конкуренции, который один, согласно экономической теории, дает спросу и предложению такую власть над меновой стоимостью.
Существенные характеристики сети обмена северного Квинсленда продемонстрированы на графике (рис. 6.1), составленном на основе краткого описания, которое дано Шарпом (Sharp, 1952). По своей структуре, это простая цепь обмена: одна община (локальная группа)* связана с другой в длинной линии, тянущейся приблизительно на протяжении 400 миль на юг от побережья Кейп- Йорка. Каждая группа ограничена
* В англоязычной литературе общины традиционных обществ обозначаются двумя основными терминами: band и community. Первый применяется к общинам неспециализированных охотников и собирателей, имеющим относительно простую структуру и низкую численность, второй — к общинам производящих обществ, характеризующимся более сложной структурой и более высокой численностью. Здесь имеются в виду общины первого типа, которые иногда также именуются «локальными группами».
' А. Обменивающиеся группы
В ИИР- |
ЙОРОПТ |
Т |
150 МИЛЬ t |
А (источники стрел с наконечниками из шипов ската)
п >л «Дальше на юг»
t Е (Источник материала для каменных топоров, карьер) В. Курсы обмена в различных пунктах
В ЙИР- ЙОРОНТ, |
С |
D |
12 копий - 1 топор 1 копье - 1 топор 1 Копье - «Несколько топоров» (предположительно)
Рисунок 6.1. Квинследская цепь обменов
Источник: Sharp. 1952.
В своих контактах ближайшим соседством и, таким образом, с отдаленными общинами связана лишь косвенно. Сама по себе система действует в форме обмена подарками между старшими мужчинами, являющимися классификационными братьями друг другу. Исходя из наблюдений, сделанных у йир-йоронт, Шарп смог привести некоторые подробности об обмене топорами и копьями по всей длине цепи. Этой информации доста-. точно, чтобы документировать влияние спроса/предложения на характер обменных сделок. Он заключается в простом принципе, при котором, если в районной сети обменный курс предмета (А) в соотношении с другим предметом (В) поднимается пропорционально расстоянию от места, являющегося источником А, то будут основания предполагать, что относительная стоимость А возрастет pan passu* с «реальными» затратами и дефицитом, т. е. с уменьшением предложения и, возможно также, с увеличением спроса. Различия в условиях обмена топоры—копья на протяжении квинслендской цепи будут отражать «двойную игру» этого принципа. У йир-йоронт, поблизости от северного источника копий, 12 копий пойдут за один топор; примерно на 150 миль южнее, т. е. гораздо ближе к источнику топоров, соотношение упадет до одного копья за один топор; на самом юге условия обмена (очевидно) будут предполагать «несколько» топоров за одно копье. Вот положение, которое отвечает спросу и предложению и, на первый взгляд, соответствует ортодоксальной Экономической Теории.
Система района Витиаз Стрейтс приводит к такому же положению, но другими организационными путями (рис. 6.2). Имея один организационный центр — острова Сиази,
* Одновременно и равно (лат.),
А» Рюграфичесний ареал торговой сферы смази |
J Некоторые результаты эговых операций
(1 Сиази и; пина с этого — И
) 1 свинья ют 10 тюков »- 50-100 М
— —»- саго — горшков >- ^5-Ю
5- (на (Сио-Гитуа) свиней
(1 1 свинья —»- фунтов охры >Л- 50 -»-5
) — 50 красной горшков —— (Сио- свиней
W 12 кокосовых •»• 3 горшка—»•! блок -»-1
орехов-20-40 обсидиана—»-10 горшков (у свинья
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.