Экономика без догм: Как США создают новый экономический порядок - [28]

Второе отличие «новой» экономики от «старой» заключается в самом механизме воспроизводственного процесса.

Как я уже отмечал, в традиционной индустриальной экономике производство готового продукта представляло собой переработку сырья с применением определенного количества энергии и человеческого труда в конечный вещный продукт. Технический прогресс мотивировал производителей применять инновации, снижающие стоимость и количество используемых факторов производства, но в целом процесс оставался прежним: каждый новый экземпляр товара воплощал в себе приблизительно такое же количество сырья, энергии и труда, что и прежний. Продавая его, предприниматель получал средства, позволявшие ему закупить все необходимое для повторения процесса и некую прибыль. Стоит также напомнить, что реализация готовой продукции была направлена на удовлетворение относительно локального спроса, и именно потому развитие индустриального общества, будучи предсказуемым с точки зрения воспроизводственных пропорций, порождало растущее богатство и снижающееся неравенство.

При этом важной чертой индустриальной экономики, отличавшей ее от сырьевой (или аграрной) выступала возможность бесконечного развития: процесс не был ограничен количеством имеющегося сырья или земли — все факторы производства можно было приобрести в необходимом количестве — и именно поэтому индустриальная эпоха позволяла одним странам, которым удавалось оптимизировать производственный процесс, догонять других и добиваться смены лидеров. Индустриальная экономика порождала относительно свободную конкуренцию не только между компаниями, но и между народами и государствами: если оценить индустриальную эпоху именно с этой точки зрения, окажется, что именно на нее приходится максимальное количество случаев «догоняющего» развития (более того, я бы даже сказал, что этот метод стал базовой стратегией достижения успеха в XIX и ХХ вв.)441. Однако переход к новой экономике существенно изменил положение вещей.

Основой индустриального воспроизводства являлось создание очередной единицы товара, потребительские свойства которой были схожи либо идентичны предшествующей (ее можно считать оригиналом), причем издержки производства отличались не слишком значительно. Становление «экономики знаний» на рубеже XX и XXI вв. скорректировало ситуацию. По мере роста доли интеллекта в стоимости продукта, воспроизводственный процесс менялся: издержки на производство оригинала оказывались несопоставимыми с ценой производства продукта, применявшегося потребителем. Это можно видеть сегодня на самых разнообразных примерах. Фильтрат плесени Penicillium notatum, способный убивать стафилококки, был получен еще в конце 1920-х гг.442, но пенициллин из него был выделен лишь в 1940 г., а при начале его массового производства в США в 1943 г. стоимость одной дозы доходила до $20443, и потому лекарство в основном закупалось по линии военного ведомства. В последние 20 лет Pfizer, компания, зарабатывавшая в 2003–2016 гг. $1,5–2 млрд в год на продажах одной лишь виагры444, тратит на исследования и разработки от $7 млрд до $9 млрд ежегодно445, в то время как себестоимость выпуска одной таблетки виагры не превышает 60 центов446. Это соотношение становится еще более очевидным в случае с компьютерной индустрией: разработка процессора начального уровня Intel Atom обошлась в 2008 г. более чем в $3 млрд, тогда как его массовое производство обходится менее чем в $4 за штуку447. Если в 2019 финансовом году компания Microsoft потратила на разработку программного обеспечения $16,876 млрд448, то запись любого количества копий софта на компакт-диск для последующей продажи (не говоря о том, что загрузки в основном осуществляются онлайн) не стоит практически ничего. По мере распространения интернет-торговли и появления возможности загрузки тех же программных продуктов в серверов компаний-производителей вопрос издержек воспроизводства становится риторическим.

Это обстоятельно меняет весь воспроизводственный процесс, так как возникает разделение собственно продукта (оригинала, защищенного авторским правом) и копии, совершенно идентичной продукту по своим потребительским свойствам (чего по определению не существует в индустриальном секторе). Копии, которые не требуют для своего создания даже малой толики того труда и издержек, которые нужны для производства продукта, тем не менее становятся ходовым и массовым товаром, приносящим компаниям-производителям огромные доходы. В 2019 г. выручка того же Microsoft составила $125,8 млрд, а чистая прибыль — $39,2 млрд; для Intel показатели достигли $72 и $21 млрд449. Для сравнения: у вполне успешных индустриальных или добывающих компаний ситуация была совсем иной — Ford показал выручку $155,9 млрд и прибыль $47 млн, а, например, Shell — $352,1 млрд и $16,4 млрд450. Меняющаяся ситуация была отмечена еще в конце 1980-х гг., когда в США сектор высоких технологий стал показывать быстрый рост. В своей книге 1990 г. П. Пильцер прямо заявил о том, что развитые страны, обеспечив себе лидерство в сфере технологий, получают ключ к «неограниченному богатству»451, так как обретают возможность продавать копии продукта, тогда как для всех остальных стран ситуация остается прежней и для реализации того или иного товара необходимо затратить серьезные средства для его производства.