Екатерина Великая. Греческий прожект - [17]

– Ну, тогда не стоит нам беспокоиться, у него все в порядке, – успокоилась Перекусихина.

– А что же сей архитектор построил уже, али нет?

– Ведаю, что благодаря Безбородке получил заказ на постройку Почтамта, коий, как вы знаете, строится уже третий год.

– Почтамт! Знатное дело! Ну, узрим в скорости, что за талант достался Машеньке Дьяковой.

– Хорошая история, – отметила Перекусихина, – с хорошим концом. Дай Бог им счастия!

– Вот и пожалуйста, Мария Саввишна, не красавица, а такового красавца отхватила, четыре года мучился, а ждал.

– Да, хороша сказка, – неохотно подтвердила и Протасова. – Вот в скорости приедут мои сиротки – племянницы, тогда увидите настоящих красавиц!

Разговор пошел о ее внезапно осиротевших пяти племянницах, которых, по просьбе их тетки, государыня разрешила привезти во дворец.

Анна Никитична пришла к простому заключению:

– Стало быть, мать их умерла, а брату, калужскому губернатору, Петру Степанович Протасову, тяжко с ними без жены. Тем паче, что младшенькая – еще совсем несмышленое дитя. Как их звать то?

– Александра, Екатерина, Анна, Вера, Варвара.

– Комнаты уже выделены, осталось установить кое-какую мебель, – делилась Протасова, хмуря свои черные, чуть ли не лохматые, брови, – уж не знаю, какoвая из меня получится воспитательница. Добро бы – одна или две племянницы, а то сразу пятеро. Легко ли! – сетовала она.

– Не бойся, подруга. А мы для чего? Поможем, – весело ободрила ее Анна Никитична. – Взяла на воспитание и молодец! Сказалась груздем – полезай в кузов! Где бы мне, бездетной, кто подкинул хоть одну племянницу… Давай, Анна Степановна, возьму из твоих половину?

– Так и быть, – засмеялась Королева. – Две с половиной – твои!

Мария Саввишна отметила:

– Ну, теперь Анне Степановне будет, чем порядочным заняться. Девицам надобно будет изучать языки и все прочее.

– А то! – согласно кивнула Протасова. – Красавицам должно быть и умными. Не инако!

Дневник императрицы:

29-го июля отряды шейха Мансура атаковали Григориполис с гарнизоном в один батальон мушкетеров во главе с полковником Вреде, но были отбиты.

Вышел в свет первый театральный журнал в России «Russiche Teatralien», изданный немецким актером Зауервейдом. Вышло три книжки оного журнала, под руководством Ивана Елагина.

Появился молодой пиит, соперник Княжнину, некий Иван Крылов. Сказывают, богатырского телосложения, коий пишет сатирические и другие вирши. Недавно написал «Клеопатру». Актер Дмитриевский весьма хвалил ее. Надобно будет прочесть, дабы оценить. С удовольствием прочла полный текст «Песнь о Нибелунгах» Весьма замечательны в ней Зигфрид и Кримхильда.

* * *

Несмотря на то, что государыня в самом начале своего царствования притеснила духовенство, проведя секуляризацию их земель, но святые отцы ее любили. Скорее всего, из-за того, что она не пропускала церковные службы, и где бы, и когда бы она ни прибывала в новые места, всегда являлась в первую очередь в церковь или собор, дабы присутствовать на литургии. Опричь того, сына и внуков растила в духе Божьем..

Законоучителем и духовником внуков, наставником в христианском законе, Екатерина Алексеевна избрала протоиерея Андрея Афанасьевича Самборского. Прекрасный выбор Екатерины не раз подвергался осуждению, понеже на него смотрели, как на человека светского, лишенного глубокого религиозного чувства. Наблюдая за протоиреем, перлюстрируя его переписку с Великим княжичем Александром, Екатерина пришла к выводу, что наставления Самборского преисполнены истинно христианским духом. Императрица, приняв во внимание долголетнее его пребывание за границей, разрешила ему носить светскую одежду и брить бороду, что вызвало всякие нарекания в закулисье двора.

– Что нынче интересного узнал ты от своего учителя, – испросила как-то раз венценосная бабушка у своего внука.

Тот, чуть помешкав, весело, по-детски гримасничая, глядя на нее снизу вверх, ответил четким, правильным слогом, как на уроке:

– Мне понравилось нынче из разговора с Андреем Афанасьевичем то, что он полагает, мне надобно находить во всяком человеческом состоянии – своего ближнего, и тогда мне никого не придется обидеть, отчего и исполнится закон Божий.

Екатерина ласково заметила:

– Весьма разумно! И я так полагаю. А ты, как вижу, тоже с оным согласен?

– Согласен, бабушка!

– По душе тебе твой учитель?

– Весьма по душе! Андрей Афанасьевич добрый-предобрый!

– А как он преподает тебе уроки английского языка, Сашенька?

– Тоже знатно! Мне нравится, Ваше Величество.

– Верю, сынок. Протоирей много лет прожил в Англии, английский знает, как родной. Он, может статься, весьма скоро научит тебя свободно разговаривать на оном языке. Относись к занятиям ревностно, упражняйся с желанием. Tы ведь знаешь русскую поговорку: «говори мало, слушай много, а думай еще больше»?

– Знаю, бабушка! Непременно буду упражняться! Мне надобно бежать, бабушка! Константин меня ожидает.

Екатерине еще не хотелось его отпускать. Держа его за руку, она ласково молвила:

– Сашенька, я хочу, чтоб ты позировал художнику Дмитрию Левицкому. У него хорошо получаются портреты в полный рост.

– Бабушка, но сие так скушно стоять часами… Увольте, бабушка-голубушка!