Эхо вторжения - [17]

Случайный прохожий, попавший в такой район даже днем, мог проплутать в нем весьма приличное время. Достоинством же таких дворов являлись скрытые выходы на другие улицы и переулки. Можно было войти сюда с одной стороны квартала и, пройдя по извилистым проходным закоулкам выйти совсем на другой улице. Досконально эти лабиринты, были известны, только обитающим в них жильцам. Николай же с Владимиром знали их лишь отчасти.

Пятно света фонаря, фарой которого манипулировал Владимир, металось по серым обшарпанным стенам и плотно зашторенным окнам, находя необходимые проходы и повороты. После получасового блуждания они оказались у каменной арки, почти близнеца той, в которую сюда въезжали, и выходящей на параллельную улицу. В противогазах хлюпало, кожу лица щипал едкий пот. Ноздри раздражал резкий запах резины, да и все тело казалось липким от выступившего пота, а какого либо транспорта им пока не встретилось.

Наконец, когда они уже почти отчаялись что-нибудь отыскать, им повезло. Осторожно выглянув из-под арки, они заметили припаркованный прямо на тротуаре «жигуленок» первой модели, блеснувший в свете фонаря своим ветровым стеклом. Владимир выключил фонарь — безрассудством было бы вываливаться со двора с таким ярким светом. Наступила тьма, еще более глубокая, чем раньше. Долгое время они стояли, стараясь привыкнуть к ней. Но тьма оставалась почти абсолютной. Ощущение было сходным с тем, как если бы они нахватались «зайчиков» при производстве электросварочных работ. Даже в безлунную ночь, без каких либо источников света, глаза со временем адаптировались и, можно было различать хотя бы кое-какие контуры и очертания окружающего. Сейчас же этого не получалось.

Оба молча стояли — было лишь слышно собственное дыхание и хлюпанье клапанов противогазов. Но стоять так можно было до «второго пришествия», и они, словно начав мыслить одинаково, на ощупь, взявшись за руки, тихонько двинулись в направлении того места, где память рисовала находящийся автомобиль.

Если бы они попытались проделать это поодиночке, то без сомнения, заблуди-лись бы и прошли мимо. Каких либо ориентиров просто не было. Но вдвоем, образовав подобие цепочки-шеренги-невода, добились успеха. Уже через несколько минут, которые им показались бесконечностью, левой коленкой Николай наткнулся на бампер «жигуленка». Теперь предстояло еще одно сложное дело — в кромешной тьме открыть замок дверцы. В светлое время для Владимира, в прошлом квалифицированного слесаря, открыть замок автомобиля при наличии простейшей женской заколки, было бы минутным делом. Но сейчас, в темноте, на ощупь, в резиновых перчатках и при помощи только штык-ножа, он возился, по субъективному мнению Николая, целую вечность, и он уже начал думать, что ничего не получится и, придется бить боковое стекло. И в этот момент раздался характерный щелчок открываемой двери.

— Карета подана! — Глухим голосом пошутил Владимир, усаживаясь, как Нико-лай понял по звукам, на сиденье водителя. Лапая руками капот, в свою очередь, медленно, боясь оступиться и потерять единственный ориентир — машину, Мордовцев двинулся к противоположной дверце, которую, судя по звукам, Владимир открывал уже изнутри салона. Мордовцеву вспомнились люди, лишенные зрения, и живущих в таких условиях всю свою жизнь — не видящих дневного света, ни буйства цветов окружающей природы, не видящих никогда и ничего. С ними всегда везде тьма. Только тьма. И только теперь он смог представить себя на их месте, и понять, как несправедливо они обделены природой. Спина покрылась холодными мурашками — неужто это навсегда?

Обливаясь нервным потом, Николай, наконец, преодолел какие-то метры, показавшиеся километрами и, с облегчением уселся рядом с Владимиром и захлопнул дверцу. В закрытом салоне автомобиля, словно в собственном мирке, на мгновение возникло легкое чувство безопасности.

— Ты как хочешь, а я уже больше не могу! — Сказал Николай, сдирая с лица противогаз и вытряхивая из него влагу на пол салона. — Еще чуть-чуть, и задохнусь! — Откинув капюшон костюма и, достав платок, он с наслаждением вытер лицо и шею от обильного пота.

— Думаю, в машине, можно немного побыть и без противогазов, — ответил Вла-димир, тоже снимая противогаз, — минут пять-десять можно передохнуть. И свет все равно включать придется для того, чтобы я мог завести двигатель — ключа зажигания нет, а замыкать кое-какие провода в противогазе и перчатках… не такой я супермен! Зажмурься! — Он включил лампочку освещения салона и ее обычно тусклый свет после черноты показался ослепительным.

Теперь пришлось привыкать уже к освещению. Наклонившись, Владимир «поколдовал» с проводами замка зажигания и звук стартера в окружающей тишине хлестнул по нервам, оглушающим ревом дикого зверя. Двигатель оглушительно заработал. Владимир сбавил обороты и со вздохом опять натянул противогаз и перчатки. Щелкнул выключателем, и свет в салоне погас. Двигатель заурчал тише. В этот момент послышался шум распахивающегося окна на втором этаже, и друзья услышали злой голос: «Козлы! Выметайтесь из моей машины! Поубиваю!»