Эхо вечности. Книга 1. Москва–Багдад - [12]
Это всеобъемлющий закон... Он работает в любой причинно-следственной связи. Кто знает, не оттого ли стал горбатым Иван, что на него перешло проклятие отца, — кривляющегося урода и бандита, — в чистом младенчестве к нему прикасавшегося? И не потому ли не смогла Цетка исправить порок своего сына, что предала ту добрую душу, которая первой известила о его приходе в жизнь?
Выходит, права была Александра Сергеевна.
Так вот, не меньше, а то и больше остальных могла рассказать о Цетке и Махно она, Александра Сергеевна. Но живописать и вообще распространяться про это она не любила по очень простой причине: от нее, жестоко от них пострадавшей, любая правда могла бы восприниматься слушателями как навет и поношение, или как злорадство. А Александра Сергеевна не хотела быть неправильно понятой. Жившая с необыкновенным достоинством, она была далека от того и другого, ей чужды были бесчестные поступки и по-бабски пустая или безответственная болтовня. Да, она оставила внукам свое жизнеописание, но изложила его в строгих и взвешенных фразах — исключительно для истории. А не в виде забавных бывальщин для беспечного времяпрепровождения.
А в чем было дело — об этом речь дальше.
Бандитский наскок
После ухода Цетки, узнавшей о своей беременности, у Александры Сергеевны появились тревожные предчувствия. Рассказать мужу или матери о них она не могла, потому что сама не понимала, в чем они состоят. Конечно, прежде всего подумалось о Несторе Махно. Ведь понятно же, что он — бандит и убийца и что очень опасно находиться в его поле зрения, но к себе исходящую от него опасность Александра Сергеевна не относила. Ведь они были знакомы и очень дружили ровно с тех лет, с каких себя помнили. Неужели он мог бы с этим не посчитаться?
Правда, с тех безгрешных пор он очень изменился, обагрил руки человеческой кровью, долго сидел в тюрьме, озлобился... Он и до этого-то был взрывного, какого-то дикого нрава, как будто мстил всему свету за свое сиротство, бедную жизнь в многодетной семье, необходимость трудиться и подчиняться тому, кто платит за труд. Но ведь все так живут. Кто же внушил ему мысли об исключительности и о другом порядке вещей? И зачем? Зачем этот «кто-то» отравил несчастному, нелепому человеку жизнь, изломал его, сделал душу его страшно уродливой?
Александре Сергеевне стало жалко Нестора.
Несколько дней спустя, возможно неделю, к ним в темный вечер пришел Григорий Никифорович Пиваков. Странно пришел — не с улицы, а с огорода, выходящего в балку с обрывистыми глинистыми склонами. Чтобы никто его не увидел, значит. Заходить в дом не стал, вызвал хозяина во двор.
— Только что узнал, браток, извини, если опоздал, — горячим шепотом сообщил он Павлу Емельяновичу.
— А что случилось?
— В эту ночь к тебе явятся махновцы — грабить. Бегите, а? Убьют ведь...
— Куда-а бега-аль... — растерялся от неожиданности Павел Емельянович. — Это есть поздно.
— Тогда возьми это, — Григорий протянул Павлу Емельяновичу наган и патроны. — Понимаю, этого мало. Но сейчас, если ты не против и ничего мне не помешает, принесу что-нибудь посерьезнее.
— Моя не против! Давай неси!
Пока Григорий Никифорович Пиваков ходил за оружием, Павел Емельянович времени не терял — мобилизовал всех женщин, включая жениных учениц и прислугу, выносить из погреба мешки с сахаром, недавно привезенные для продажи, и ими закладывать изнутри окна, двери, укреплять стены, баррикадировать возможные входы с улицы на чердак, задраивать все уязвимые места... Оставил только щели в окнах для обзора и отстреливания.
Григорий Никифорович не обманул, прибыл с охапкой винтовок и боеприпасов. Даже несколько гранат принес.
— Я не брошу вас, — сказал он, — останусь.
— Оставайся, как тебе можно, — согласился Диляков. — А потом уйдешь. Моя есть выход в карьер глины. Я дам тебе науку...
— Ну ты успел... — удивился Григорий. — Выход прорыл?
— Такая времья, — с ошибками и сильным акцентом от волнения сказал чужестранный муж Александры Сергеевны. — Моя готовилась...
После этого они забаррикадировали входную дверь и разошлись по намеченным местам: Агриппина Фотиевна осталась на печи. Туда же взобралась Александра Сергеевна и разместила рядом спящих детей: четырехлетнюю дочь Людмилу и двухмесячного сына Бориса. Ее ученицы и прислуга остались внизу, чтобы посматривать в окна и докладывать мужчинам о виденном.
— Ты стрелять умеешь? — перешел Григорий Никифорович к делу, когда они заняли оборонительные позиции.
— Так, мало-мало могу убит.
— Лучше, конечно, не убивать. Но если они начнут, тогда уж не жалей пуль.
— Карашье, — пообещал Павел Емельянович. — А тебе мы надо? Ты же сам махновца. Помстят они тебья.
— Разберемся, — неопределенно ответил Григорий Никифорович. — Главное, что жечь они сразу не станут, им же твой товар нужен. Это Цетка, сучка, Нестору проболталась, что ты недавно приехал с деньгами, а также чай привез, специи...
— Цетка? А-а... эта. Была она у нас, да.
— Сейчас Нестор злой и голодный, — продолжал Григорий Никифорович, — недавно из окружения вырвался. Ему деньги нужны, продовольствие, а тут ты под руку попался со своим сахаром, с пряностями...
Воспоминания о детстве, которое прошло в украинском селе. Размышления о пути, пройденном в науке, и о творческом пути в литературе. Рассказ об отце-фронтовике и о маме, о счастливом браке, о друзьях и подругах — вообще о ценностях, без которых человек не может жить.Книга интересна деталями той эпохи, которая составила стержень ХХ века, написана в искреннем, доверительном тоне, живым образным языком.
Сложно, практически невозможно понять прошлое вне судеб тех, кто его творил.М. Бердник.
В новой книге из цикла «Когда былого мало» автор показывает интересно прожитую жизнь любознательного человека, «путь, пройденный по земле от первых дней и посейчас». Оглядываясь, она пытается пересмотреть его. Говоря ее же словами — «так подвергаются переоценке и живот, и житие, и жизнь…»Это некое подобие «Тропика Рака», только на наш лад и нашего времени, это щедро отданный потомкам опыт, и в частности — опыт выживания в период перехода от социализма и перестройки к тому, что мы имеем сейчас.
Неожиданный звонок возвращает женщину, давно отошедшую от активной деятельности, к общению со старыми знакомыми, ввергает в воспоминания доперестроечного и перестроечного периода. И выясняется, что не все, о ком она сохранила хорошую память, были ее достойны. Они помнили свои прегрешения и, кажется, укорялись ими.Но самое интересное, что Зоя Михайловна, вызвавшая рассказчицу на встречу, не понимает, для чего это сделала и кто руководил ее поступками.Зачем же это случилось? Каков итог этих мистификаций?Впервые рассказ был опубликован под псевдонимном Сотник Л.
Случай — игрок ее величества судьбы… Забавляется, расставляет невидимые сети, создает разные ситуации, порой фантастические — поймает в них кого-нибудь и смотрит, что из этого получится. Если они неблагоприятны человеку, то у него возникнут проблемы, в противном разе ему откроются перспективы с лучшим исходом. И коль уж игра касается нас, как теннис мячика, то остается одно — преодолевать ее, ежечасно превращая трудности в шанс, ибо это судьба играет, а мы-то живем всерьез.Книга о ситуациях в жизни героини, где чувствовался аромат мистики.
Небольшая публикация об опыте работы по совершенствованию творчества детских писателей.
Среди исторических романистов начала XIX века не было имени популярней, чем Лев Жданов (1864–1951). Большинство его книг посвящено малоизвестным страницам истории России. В шеститомное собрание сочинений писателя вошли его лучшие исторические романы — хроники и повести. Почти все не издавались более восьмидесяти лет. В шестой том вошли романы — хроники «Осажденная Варшава», «Сгибла Польша! (Finis Poloniae!)» и повесть «Порча».
... Это достаточно типичное изображение жизни русской армии в целом и гвардейской кавалерии в частности накануне и после Февральской революции. ...... Мемуары Д. Де Витта могут служить прекрасным материалом для изучения мировоззрения кадрового российского офицерства в начале XX столетия. ...
Роман «Дом Черновых» охватывает период в четверть века, с 90-х годов XIX века и заканчивается Великой Октябрьской социалистической революцией и первыми годами жизни Советской России. Его действие развивается в Поволжье, Петербурге, Киеве, Крыму, за границей. Роман охватывает события, связанные с 1905 годом, с войной 1914 года, Октябрьской революцией и гражданской войной. Автор рассказывает о жизни различных классов и групп, об их отношении к историческим событиям. Большая социальная тема, размах событий и огромный материал определили и жанровую форму — Скиталец обратился к большой «всеобъемлющей» жанровой форме, к роману.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В романе Амирана и Валентины Перельман продолжается развитие идей таких шедевров классики как «Божественная комедия» Данте, «Фауст» Гете, «Мастер и Маргарита» Булгакова.Первая книга трилогии «На переломе» – это оригинальная попытка осмысления влияния перемен эпохи крушения Советского Союза на картину миру главных героев.Каждый роман трилогии посвящен своему отрезку времени: цивилизационному излому в результате бума XX века, осмыслению новых реалий XXI века, попытке прогноза развития человечества за горизонтом современности.Роман написан легким ироничным языком.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Аннотация Борис Павлович Диляков появился на свет в Славгороде, но еще в младенчестве был вывезен в Багдад бежавшими из-под махновских пуль родителями. Там он рос крепким и резвым, смышленым мальчишкой под присмотром бабушки Сары, матери отца. Курс начальной школы в Багдаде прошел на дому, и к моменту отъезда оттуда был по своему возрасту очень хорошо образован. К тому же, как истинный ассириец, которые являются самыми одаренными в мире полиглотами, он освоил многие используемые в той среде языки. Изучение их давалось ему настолько легко, что его матери это казалось вполне естественным, и по приезде в Кишинев она отдала его в румынскую школу, не сомневаясь, что сын этот язык тоже быстро изучит.