Эхо вечности. Книга 1. Москва–Багдад - [10]
Конечно, люди, и Борис Павлович в том числе, знали, кем являются и Александр Семенович, и горбатый Иван, и догадывались об источнике их доходов... Но Александр Семенович за всю жизнь не купил себе даже велосипеда. Он доживал с матерью в старой хате — иными словами, был в такой большой степени скромен и симпатичен, настолько аккуратно жил, так неукоснительно соблюдал во всем меру, так продуманно говорил и поступал, что ему все прощали и ничего не ставили в укор. А горбатого Ивана недолюбливали, хоть тот вообще молчал.
Борис Павлович с большой охотой рассказывал о Сашке Зайце, как неизменно его в Славгороде называли, передавал его прибаутки, анекдоты, розыгрыши, побасенки, потому что тот ежедневно придумывал что-то новое, просто искрился заражающим жизнелюбием, доброй шуткой, незлобивой подначкой. Александр Семенович был заядлым читателем прессы, особенно интересовался политикой, всегда знал основные новости в стране и за рубежом и обязательно комментировал их в коллективе, причем делал это со вкусом, в меру остро и очень смешно. Борис Павлович говорил о нем с теплом и снисходительностью, что было не характерно для него, далеко не простодушного человека.
Умер Александр Семенович лет пятидесяти от роду.
Помнят в Славгороде и Майю — красивую простушку-хохотушку. Пока она взрослела, брат Александр очень опекал ее, оберегал от обидчиков. Потом она уехала жить в Запорожье. К кому поехала и что там делала, не известно. Изредка на выходные она приезжала в домой, а с годами стали поговаривать люди, что на самом деле Майю сдали в дом инвалидов, из которого она имела право выходить в город и навещать родных. Затем ей стало хуже, и она попала в психиатрическую лечебницу, из которой не вышла ... Так и пропала где-то... Это случилось еще при жизни ее брата.
Так что Цетка очень лукавила перед Александрой Сергеевной, когда изображала невинность при обнаружившейся беременности будущим Иваном. И обе они прекрасно знали об этом. Ну... это у них были такие женские игры — в порядочность...
Жизнь после Махно
Конечно, власти Цетку дергали, несколько раз вызывали в КГБ на беседы — в Синельниково и даже в Днепропетровск. Не все вопросы она помнила, потому что сидела там растерянная и напуганная. О каких-то, возможно, не хотела рассказывать спустя годы подругам. Но отвечала искренне, без утайки.
Сначала спрашивали, знала ли она Нестора вообще. Этого факта отрицать она не могла.
— Вы знали, чем этот человек занимается? — вкрадчиво намекал хозяин областного кабинета, где Цетку допрашивали, на ее причастность к бесчинствам бандита.
— Знала, — отвечала она, — он любил купать лошадей помещика Миргородского и водить их в ночное.
— А позже?
— Позже мы стали подростками и полюбили друг друга.
— Что вас связывало с гражданином Махно в зрелом возрасте?
— Больше ничего, — призналась Цетка. — Только любовь.
— А на эксы вы с ним ходили?
— Куда? — испугалась Цетка незнакомого слова.
— На экспроприации, — пояснил хозяин кабинета.
— Может, и ходили. Я не знаю... — Цетка от волнения сдвинула с головы косынку и вытерла ею помокревшие губы. — А что это такое?
— Это налеты на усадьбы граждан. Грабежи и убийства. В таких акциях вы участвовали?
Цетка истово перекрестилась.
— Какие страшные вещи вы говорите... Нет, в таком я не участвовала!
А тот, что допрашивал Цетку в Синельниково, все интересовался, звал ли ее Нестор с собой за границу и почему она с ним не уехала.
— Звать-то он звал, но кто меня там ждал с сыном-инвалидом? Да и не сделала я ничего такого, чтобы бежать.
— А он сделал?
— Он что заработал, то и получил, — Цетка опять перекрестилась, неразборчиво зашептала молитву.
— Не жалко было его другой отдавать? — допекал следователь. — Муж все-таки...
— Нет, — простодушно призналась Цетка. — Он терял силы, болел. Ему не жена нужна была, а кормилица и нянька. Вот поехала с ним эта дылда, которой он до подмышек доставал, — и ладно. Я знаю, что в молодости он любил одну меня.
Даже Бараненко Александру Федоровну, соседку Цеткину, вызывали и допрашивали на предмет того, была ли Светлана Владимировна Тищенко (в девичестве Григорьева) причастна к махновской деятельности. Наверное, не у нее одной этим интересовались. Но предъявить Цетке таких обвинений никто не мог. Ну гуляла она с Махно, так, может, не по своей воле. И уж точно не по политическим мотивам! Не только она искала судьбы в мужиках, запутавшихся в политике, — жизнь-то одна. Чья вина, что пришлось им жить в такое расхристанное время?
Единственные люди, которых Цетка по своей глупости по-настоящему предала, на то время жили за границей. Это была семья Диляковых, семья ее подруги детства. Но по возвращении на Родину Александра Сергеевна быстро сменила фамилию, и сама остерегалась высовываться, не то что других обвинять. Так что насчет этого случая Цетка была спокойна — он не всплывет на допросах.
Цетку в КГБ выпотрошили так, что она уже и не помнила, было ли что такое, чего бы она им не рассказала. С тем ее отпустили, предупредив, чтобы не болтала, не зажиралась на глазах у людей и вообще жила тихо и незаметно.
— Так я всегда тихо... — попыталась сказать Цетка, но ее перебили с всезнающей ухмылочкой.
Воспоминания о детстве, которое прошло в украинском селе. Размышления о пути, пройденном в науке, и о творческом пути в литературе. Рассказ об отце-фронтовике и о маме, о счастливом браке, о друзьях и подругах — вообще о ценностях, без которых человек не может жить.Книга интересна деталями той эпохи, которая составила стержень ХХ века, написана в искреннем, доверительном тоне, живым образным языком.
Сложно, практически невозможно понять прошлое вне судеб тех, кто его творил.М. Бердник.
В новой книге из цикла «Когда былого мало» автор показывает интересно прожитую жизнь любознательного человека, «путь, пройденный по земле от первых дней и посейчас». Оглядываясь, она пытается пересмотреть его. Говоря ее же словами — «так подвергаются переоценке и живот, и житие, и жизнь…»Это некое подобие «Тропика Рака», только на наш лад и нашего времени, это щедро отданный потомкам опыт, и в частности — опыт выживания в период перехода от социализма и перестройки к тому, что мы имеем сейчас.
Случай — игрок ее величества судьбы… Забавляется, расставляет невидимые сети, создает разные ситуации, порой фантастические — поймает в них кого-нибудь и смотрит, что из этого получится. Если они неблагоприятны человеку, то у него возникнут проблемы, в противном разе ему откроются перспективы с лучшим исходом. И коль уж игра касается нас, как теннис мячика, то остается одно — преодолевать ее, ежечасно превращая трудности в шанс, ибо это судьба играет, а мы-то живем всерьез.Книга о ситуациях в жизни героини, где чувствовался аромат мистики.
Неожиданный звонок возвращает женщину, давно отошедшую от активной деятельности, к общению со старыми знакомыми, ввергает в воспоминания доперестроечного и перестроечного периода. И выясняется, что не все, о ком она сохранила хорошую память, были ее достойны. Они помнили свои прегрешения и, кажется, укорялись ими.Но самое интересное, что Зоя Михайловна, вызвавшая рассказчицу на встречу, не понимает, для чего это сделала и кто руководил ее поступками.Зачем же это случилось? Каков итог этих мистификаций?Впервые рассказ был опубликован под псевдонимном Сотник Л.
Небольшая публикация об опыте работы по совершенствованию творчества детских писателей.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Аннотация Борис Павлович Диляков появился на свет в Славгороде, но еще в младенчестве был вывезен в Багдад бежавшими из-под махновских пуль родителями. Там он рос крепким и резвым, смышленым мальчишкой под присмотром бабушки Сары, матери отца. Курс начальной школы в Багдаде прошел на дому, и к моменту отъезда оттуда был по своему возрасту очень хорошо образован. К тому же, как истинный ассириец, которые являются самыми одаренными в мире полиглотами, он освоил многие используемые в той среде языки. Изучение их давалось ему настолько легко, что его матери это казалось вполне естественным, и по приезде в Кишинев она отдала его в румынскую школу, не сомневаясь, что сын этот язык тоже быстро изучит.