Эхо вечности. Книга 1. Москва–Багдад - [9]
Такой была традиция по приданию законного статуса детям. И внебрачным в том числе, если их правильно вписать в схему ритуала. И после этого можно было сколько угодно говорить о своих подозрениях, обсуждать и предполагать, кто настоящие родители ребенка, кто подкинул его повитухе, но это все было прахом и суетой. Ребенок обретал жизнь как чистокровный гражданин, и плевать на всех хотел.
Кстати, немного о чистокровности, чтобы не путали это понятие с генетикой, этнической чистотой или династичностью. Понятие о чистокровности сложилось еще в средние века, и было аналогично тому, что наши деды называли благонадежностью, а мы называем законопослушностью. Чтобы считаться чистокровным (или благонадежным, законопослушным) гражданином, надо было соответствовать всего трем требованиям: родиться в законном браке (не быть байстрюком); не иметь преследования со стороны властей (не иметь судимости); вглубь до седьмого колена не иметь родственников, поменявших вероисповедание (быть крепким в убеждениях).
Батюшка уже готов был внести имя новорожденного Семена в свои книги учета, как тут во всеуслышание подняла голос Цетка! Она заявила, что в деле воспитания приемного ребенка не доверяет своим родителям из-за их преклонного возраста. И что, мол, коль так получилось с подкидышем, то уж лучше она запишет его на себя, и пусть тогда ее родители возятся с ним, сколько хотят, как со своим внуком. Так был разыгран спектакль, в результате которого Семен принял на себя девичью фамилию матери на правах ее законного сына. А уж кто был записан отцом, догадаться не трудно — тут Цетка нарушать сложившиеся каноны не стала.
Приличия были соблюдены. А Нестор что же? А ничего. Откуда ему было знать, что пишется где-то в церковных книгах? Время было неспокойное, жизнь — бурная, времени на пустяки не хватало. Тем более, что мальчик, действительно, жил у стариков Григорьевых и на глаза ему никогда не попадался.
Почему нам все это известно? Потому что сельская повивальная бабка Ефросинья Алексеевна Сотник — это бабушка Прасковьи Яковлевны, жены Бориса Павловича, по матери. Вот так. Прожила она долго и рассказала своим потомкам многие местные тайны, которые любила вспоминать на досуге, потому что время вышло и все тайны стали уже не тайнами, а ценными подробностями местной истории.
— Негоже уносить в могилу правду, в которой кто-то будет нуждаться в будущем, — любила повторять бабушка Ефросинья. — Надо ее оставлять людям, как только появится возможность.
Но не только поэтому нам все это известно. А еще и потому, что позже Прасковья Яковлевна породнилась этим Семеном Владимировичем, сыном Махно. Какой мерой? А вот какой.
Муж этой самой повитухи Ефросиньи Алексеевны Сотник был женат на ней вторым браком. От первого брака у него осталось много детей, которых Ефросинья Алексеевна воспитала как своих родных. Они приходились Прасковье Яковлевне родными дядьями и тетками. Была среди них Мария, впоследствии ставшая женой Никифора Сиромахи.
В семье Марии и Никифора родилась дочь Оксана. Повзрослев и проявив свой характер, она получила от односельчан прозвище Майорша. Вот эта-то Оксана (далее идут слова Прасковьи Яковлевны») «...вышла замуж за Семена — первого сына бабы Цетки от Махно, старшего брата горбатого Ивана — и родила двойню: мальчика и девочку. Опять же их моя бабушка Фрося на свет принимала. Дети были слабенькие, поэтому девочка вскоре умерла, а сын Александр выжил. Это известный в Славгороде Сашка Заяц. Позже Оксана родила Майю, девушку слегка странную... сельскую простушку... С детским умом она была. Несчастная наследственность от Махно на Семене сказаться не успела, он погиб на войне в 23 года. А дети его... сама знаешь».
Получается, если Мария была Прасковье Яковлевне родной теткой, то Оксана — двоюродной сестрой. Значит, дети Оксаны приходились ей двоюродными племянниками. Да, иногда в их отношениях чувствовалось родство.
Александр Семенович, за которым закрепилось прозвище Заяц, всю жизнь страдал больной печенью, женатым не был, впрочем, как не был и бабником, детей не оставил. Был он замечательно привлекательным внешне, высоким, стройным, гибким и очень умным, начитанным. А еще он был очень юморным — рядом с ним все покатывались от хохота. Добродушный его характер, незлобивость привлекали к нему симпатии, земляки его любили.
Будучи в выпускном классе, младшая дочь Прасковьи Яковлевны перенесла тяжелую болезнь печени, после чего обязана была раз в полгода являться в больницу для обязательного диспансерного осмотра. Однажды она встретились там с Александром Семеновичем, и он очень участливо отнесся к своей троюродной сестричке, долго делился опытом болезни, учил, как с этой нею жить, как соблюдать диету. Говорил мягко, убедительно, подбадривающе.
Характерно, что Александр Семенович по причине слабого здоровья всю жизнь работал весьма умеренно, щадяще, словно для вида, а жил безбедно и припеваючи: постоянно лечится на водных курортах, хорошо одевался, ездил по театрам, разборчиво питался, что тоже стоило денег, вообще многое позволял себе. Например, он не стригся у местного парикмахера, а ездил для этого в город, к особенным мастерам, и те из его прекрасных вьющихся волос делали просто загляденье, а не прическу. Он работал на заводе, как и Борис Павлович — вот откуда нам известны эти детали. Борис Павлович рассказывал дома, что в трудовом коллективе образ жизни «этого чудака Зайца» вызывал разговоры. И объяснял их тем, что «хоть и негоже считать чужие деньги, но очень небезынтересно всем знать, где они у Зайца берутся».
Воспоминания о детстве, которое прошло в украинском селе. Размышления о пути, пройденном в науке, и о творческом пути в литературе. Рассказ об отце-фронтовике и о маме, о счастливом браке, о друзьях и подругах — вообще о ценностях, без которых человек не может жить.Книга интересна деталями той эпохи, которая составила стержень ХХ века, написана в искреннем, доверительном тоне, живым образным языком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Небольшая публикация об опыте работы по совершенствованию творчества детских писателей.
Главная героиня рассказа стала свидетелем преступления и теперь вынуждена сама убегать от преследователей, желающих от нее избавиться.
Сложно, практически невозможно понять прошлое вне судеб тех, кто его творил.М. Бердник.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Аннотация Борис Павлович Диляков появился на свет в Славгороде, но еще в младенчестве был вывезен в Багдад бежавшими из-под махновских пуль родителями. Там он рос крепким и резвым, смышленым мальчишкой под присмотром бабушки Сары, матери отца. Курс начальной школы в Багдаде прошел на дому, и к моменту отъезда оттуда был по своему возрасту очень хорошо образован. К тому же, как истинный ассириец, которые являются самыми одаренными в мире полиглотами, он освоил многие используемые в той среде языки. Изучение их давалось ему настолько легко, что его матери это казалось вполне естественным, и по приезде в Кишинев она отдала его в румынскую школу, не сомневаясь, что сын этот язык тоже быстро изучит.