Эхо вечности. Книга 1. Москва–Багдад - [14]
— Да как бы не получилось так, что они откуда-то подмогу ждут. Видишь, затаились...
— Эй, пархатые, сейчас мы вас гранатами забросаем! — заорал очередной махновец и грязно выругался.
— Лучше по-доброму выходите!
— Басурман заморский, сейчас мы твоих детей и жену-портисточку на куски порубим!
Ответом им опять было молчание.
— Ничего они не сделают, — между тем продолжал комментировать Пиваков, морально поддерживая своих подопечных. — Может под утро, когда поймут, что вашего сахара им не видать, и подожгут... Но не сейчас.
— А что он сказал про жену? — спросил Диляков. — Какое слово?
— Шутят так, — ответил Григорий Никифорович. — Соединили два слова «портная» и «модисточка», им кажется это забавным.
— Это не ругание?
— Не-ет... Это зависть, браток.
Потом опять была пальба, от которой даже деревья вздрагивали. Все это длилось не минутами, а часами. Уже из-за восточной части горизонта выткнулся Орион и приподнялся над землей, уже проехал он по ней своими нижними звездочками и присел на западе, а тут попытки захватить дом продолжались.
Вдруг возник ветерок, следом появилось приглушенное, вялое шелестение пожелтевшей листы. Незаметно небо начало терять черноту. Откуда-то из глубин безбрежной пропасти на него упала тонкая полоса прозрачности, мягким крылом охватывая восток, — наступал рассвет. Словно ему салютуя, возникли посланники света, давшие о себе знать дальними выстрелами, глухими еще, но приближающимися.
— Это стреляют скачущие всадники, — со знанием дела сказал Пиваков. — К нам кто-то приближается. На помощь, что ли, спешит?
— Значит, что? Мы пан или пропал?
— Скорее мы пан, — преодолевая сомнения, сказал Пиваков. — Так себя ведут атакующие. Значит, это белые, деникинцы.
— Откуда здесь?
— Не знаю, вчера была стычка на нашей станции, кто-то туда прорывался со стороны Синельниково. Может, это было наступление, и деникинцы закрепились там. А может, это их разведчики прочесывают территорию.
На самом деле в отряде, спешащем господину Дилякову на выручку, были не только деникинцы, но и члены резерва екатеринославской стражи. Вот что писал о них все тот же З. Ю. Арбатов — знаток текущего момента: «Екатеринославский губернатор С. С. Щетинин додумался до простого и верного средства... Он создал в тылу Добровольческой армии особые части под названием "резерв екатеринославской стражи"»... По причине своей малочисленности этот резерв часто привлекал для караулов бойцов регулярных войск.
Григорий Никифорович, опытный участник боев, не ошибся — сюда спешили конники. Махновцы тоже насторожились и вскоре побежали в сад к лошадям, откуда размазанной черной нечистью мелькнули вон и исчезли.
— Теперь и ты уходи, Григорий, — сказал Диляков, непрестанно стреляя в воздух, чтобы приближающиеся всадники понимали, куда ехать. — Тебе пора. Ты спас нас — спасибо!
— Может, я...
— Нет-нет! Уходи! Вот сюда, — Павел Емельянович отбросил несколько мешков и открыл вход в подполье. — Лезь и ищи влево очень узкий щель. Это специально — для обмана. Надо по щель сильно протиснуться. А потом иди-иди. Выйдешь в глина. Тоже опять узкий щель. Дальше — свобода.
— В глинище выйду, к речке?
— Да. Спеши, браток! — произнес непривычное слово Диляков, и мужчины обнялись, прощаясь навеки.
— Спаси вас Бог! — перекрестил Григорий Никифорович тех, кого спас и оставлял на милость творца.
Григорий Никифорович Пиваков
О дальнейшей судьбе Григория Никифоровича Пивакова младшая дочь Прасковьи Яковлевны и Бориса Павловича не раз писала в воспоминаниях, в частности в книгах «Славгород в истории Отечества» (глава «Нестор Махно в Славгороде») и «С историей на плечах» (глава «Оттепель ли?»). Там приведен рассказ Анны Сергеевны Ермак (Сидоренко) о своей жизни, где есть такие слова: «Григорий Никифорович Пиваков отсидел полученный срок и вернулся домой. Перед многими людьми он повинился, многих благодарил, что не пошли против совести, не побоялись в суде свидетельствовать на его пользу. Жил он тихо и скромно до конца своих дней, а в начале 60-х годов отошел от мира. Его сын Александр Григорьевич Пиваков стал учителем истории в местной школе, и никто никогда не упрекнул его за непутевого отца».
А также А. Г. Пиваков стал основным автором очерка о Славгороде в энциклопедии «История городов и сел Украинской ССР, Днепропетровская область».
Так вот попутно хочется сказать несколько слов о таком явлении, как продолжение махновства в Славгороде, характерным примером которого как раз и являлся Александр Григорьевич.
Эх... было-было за что Григорию Никифоровичу Пивакову сидеть в тюрьме! Отсидел безропотно, а правдами-неправдами нажитое добро, видимо, не отдал, сумел сохранить.
Семью Бориса Павловича многое связывает с Александром Григорьевичем: он был классным руководителем Любови Борисовны в 5-8-х классах, а ныне возле него спит вечным сном сама Прасковья Яковлевна, жена нашего героя. Поэтому в этой семье часто о нем думают, вспоминают, возрождают в мыслях его внешний облик, повадки. Был он у своего отца единственным сыном и очень походил на него внешне: чуть ниже среднего роста, худенький и стройный, за счет чего в зрительном восприятии со стороны казался высоконьким. Отличался довольно проворной походкой, узнаваемой издалека. Волосы имел прямые, негустые, светло-русые; глаза — серые и очень холодные, неулыбчивые, с проницательным остро-сверлящим взглядом; кожу лица — светлую; руки холеные, не знавшие тяжелого труда. Жил он очень характерной для махновских детей жизнью — тихо-тихо, незаметненько, но зато в шикарном по нашим меркам кирпичном доме и в неброском, скрываемом богатстве.
Воспоминания о детстве, которое прошло в украинском селе. Размышления о пути, пройденном в науке, и о творческом пути в литературе. Рассказ об отце-фронтовике и о маме, о счастливом браке, о друзьях и подругах — вообще о ценностях, без которых человек не может жить.Книга интересна деталями той эпохи, которая составила стержень ХХ века, написана в искреннем, доверительном тоне, живым образным языком.
Сложно, практически невозможно понять прошлое вне судеб тех, кто его творил.М. Бердник.
Неожиданный звонок возвращает женщину, давно отошедшую от активной деятельности, к общению со старыми знакомыми, ввергает в воспоминания доперестроечного и перестроечного периода. И выясняется, что не все, о ком она сохранила хорошую память, были ее достойны. Они помнили свои прегрешения и, кажется, укорялись ими.Но самое интересное, что Зоя Михайловна, вызвавшая рассказчицу на встречу, не понимает, для чего это сделала и кто руководил ее поступками.Зачем же это случилось? Каков итог этих мистификаций?Впервые рассказ был опубликован под псевдонимном Сотник Л.
В новой книге из цикла «Когда былого мало» автор показывает интересно прожитую жизнь любознательного человека, «путь, пройденный по земле от первых дней и посейчас». Оглядываясь, она пытается пересмотреть его. Говоря ее же словами — «так подвергаются переоценке и живот, и житие, и жизнь…»Это некое подобие «Тропика Рака», только на наш лад и нашего времени, это щедро отданный потомкам опыт, и в частности — опыт выживания в период перехода от социализма и перестройки к тому, что мы имеем сейчас.
Небольшая публикация об опыте работы по совершенствованию творчества детских писателей.
Случай — игрок ее величества судьбы… Забавляется, расставляет невидимые сети, создает разные ситуации, порой фантастические — поймает в них кого-нибудь и смотрит, что из этого получится. Если они неблагоприятны человеку, то у него возникнут проблемы, в противном разе ему откроются перспективы с лучшим исходом. И коль уж игра касается нас, как теннис мячика, то остается одно — преодолевать ее, ежечасно превращая трудности в шанс, ибо это судьба играет, а мы-то живем всерьез.Книга о ситуациях в жизни героини, где чувствовался аромат мистики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Реквием» утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
Аннотация Борис Павлович Диляков появился на свет в Славгороде, но еще в младенчестве был вывезен в Багдад бежавшими из-под махновских пуль родителями. Там он рос крепким и резвым, смышленым мальчишкой под присмотром бабушки Сары, матери отца. Курс начальной школы в Багдаде прошел на дому, и к моменту отъезда оттуда был по своему возрасту очень хорошо образован. К тому же, как истинный ассириец, которые являются самыми одаренными в мире полиглотами, он освоил многие используемые в той среде языки. Изучение их давалось ему настолько легко, что его матери это казалось вполне естественным, и по приезде в Кишинев она отдала его в румынскую школу, не сомневаясь, что сын этот язык тоже быстро изучит.