Его звали Отакар - [96]

Редиш крутит ручкой, в ящичке аппарата забренчало, потом подает трубку Ярошу.

— Это Мирек? Позови Богоуша. — Ярош прижимает трубку к уху рукой в зеленой шерстяной перчатке. — Это я. Пока спокойно. Настроение? Отличное. Ладно, я еще позвоню, все. — Он вернул трубку Редишу.

— Ну вот видишь, Редиш, — Ярош снял перчатку и лезет в карман за кисетом. — Ты коммунист, а я буржуазный офицер… — Он чиркнул зажигалкой, подержал ее перед самодельной папиросой, жадно вдохнул и выдохнул дым. — И вот мы здесь оба вместе…

— Вы никакой не буржуазный офицер.

— Но ты ведь думал так… не говори… Все вы о нас так думали. Но как только здесь начнется стрельба, все подведется под один знаменатель. Смерть не выбирает…

— Если бы вы были буржуазным офицером, вас бы, наверное, сейчас здесь не было. Вы изменились к лучшему. Это факт. Кое-что вы поняли.

— И что же мы, по-твоему, поняли?

— На какой стороне вам стоять и за что сражаться в этой войне… Короче говоря, к какому лагерю вы принадлежите. И что коммунисты не разлагающие элементы, а такие же патриоты, как и вы.

— Возможно. Но вы, коммунисты, тоже кое-что поняли… я бы сказал…

— Я слушаю вас…

— Что мы никакие не фашисты и не антинародные элементы, что мы, собственно, хотим того же, что и вы.

— Пока что это так, а что будет потом… покажет время.

— Ты прав, время все разложит по полочкам. Ага, Корима со своими орлами уже здесь. — Ярош увидел группу разведчиков, спешивших к церкви, затоптал недокуренную папиросу и побежал вниз. Разведотделение Коримы вернулось из ночной разведки.

— Что скажешь, Тонда?

Корима достает карту.

— Мы обнаружили сосредоточение танков и пехоты здесь и здесь. — Он показывает обведенные синим карандашом места. Потом называет цифры.

Ярош делает пометки в блокноте.

— Хорошо, идите, отдохните.

Бойцы-разведчики отдали честь и направились к воротам церкви. Они шутят с товарищами по роте, которые занимаются усовершенствованием окопов вокруг церкви.

По льду реки в Соколово прибыла еще одна батарея. Лохматые сильные лошадки с фырканьем подтащили к церкви четыре пушки. Командир подбежал к Ярошу:

— Старший лейтенант Филатов. По приказу капитана Новикова прибыл для поддержки вашего батальона.

Они договариваются, где разместить пушки.

— Все в порядке! — Офицеры подали друг другу руки. Артиллеристы — опытные фронтовики, они знают, что и как делать.

К Сохору, командиру взвода автоматчиков, расположившегося у церкви, чтобы быть под рукой Яроша, подбежал Йозеф Черны. Он запыхался от быстрого бега. Переводя дух, он произнес:

— Немцы стягиваются на край леса, южнее Соколова, танки и пехота. — Он выкладывает одно сведение за другим.

Сохор поднимается вслед за Ярошем на колокольню и сообщает ему сведения, переданные только что автоматчиками Черны. Ярош молчит, слушает, временами бросает взгляд на карту, разложенную перед ним на столике, которая испещрена множеством стрелок, кружков и других значков, понятных только солдату, потом переводит взгляд на местность. Поступают другие сведения, в том числе по телефону.

Туман постепенно редеет.

Ярош с Сохором спускаются вниз. Они идут еще раз — какой уже по счету? — проверить боевую готовность. К ним присоединяется командир пулеметной роты надпоручик Лом, заместитель Яроша. Они беседуют с солдатами, уточняют задачи с командирами взводов. Ярош укрепляет свою уверенность, что все идет как положено, все, что запланировано, сделано.

Воины, находящиеся в окопах, пока не знают, что происходит в непосредственной от них близости. Большая их часть даже не может себе представить настоящий бой. Как они поведут себя, когда перед ними окажутся танки и фашистская пехота.

Ожидание хуже всего. Нервы напряжены до предела. Мысль о том, что немцы смогут ворваться в село, вызывает чувство страха, неоднократно уже преодолеваемого и вновь возвращающегося. Скорей бы уж.

Спокойный и довольный командир роты возвращается на свой командный пункт.

Возвращаются другие разведгруппы. Их сообщения совпадают. Гитлеровцы готовятся к атаке, которая начнется с минуты на минуту.

Около одиннадцати со стороны хутора Первомайского послышалась частая стрельба из винтовок, автоматов и пулеметов. Связной сообщил, что одно отделение автоматчиков попало в окружение. Подпоручик Сохор собирает своих ребят. Те подпоясываются ремнями, увешанными гранатами, проверяют круглые магазины автоматов.

— Идем их выручать, — докладывает Сохор командиру.

— Ни пуха ни пера!

Через полчаса грохот стрельбы усилился. Лес и холмы создавали громкое эхо. Около полудня стрельба затихла. Только иногда слышались одиночные выстрелы, потом и те прекратились. Вскоре в Соколове показались оживленно жестикулирующие автоматчики.

— Все в порядке! — докладывает Сохор, — вызволили ребят.

— Хорошо, будьте наготове здесь, у церкви. Вы мой резерв.

Раздается обед с водкой для согревания. Время от времени с немецкой стороны со свистом пролетает снаряд и взрывается где-то в деревне. На откосе на краю деревни тут и там еще подкапывают, улучшают окопы.

Наблюдатели бдительно следят за местностью. Напряжение действует на нервы. Пулеметчики смотрят через прицельные щели в броневых щитках, артиллеристы сгибаются у своих орудий.