Его звали Отакар - [98]

Начальник соколовской обороны разгадывает замысел противника. Он обладал способностью не только коротко и ясно выражать свои мысли, но и быстро оценивать ситуацию и без колебаний и отсрочек принимать правильные решения.

— Тоник!

Сохор подскакивает к Ярошу. В такой обстановке не до длинных речей. И тот и другой видят наметившиеся опасные места в обороне и понимают, что в тыл фашистов пускать никак нельзя.

Сохор сбросил шинель, поглубже надвинул шапку и скомандовал своим солдатам: «За мной, вперед!»

Группа его автоматчиков разделяется на две части и бежит по двум направлениям.

— Пепик, — кричит Сохор и показывает рукой, — к той ложбинке. Видишь?

По узкой ложбинке скрытно ползет бронетранспортер. Вот он подъезжает к селу и останавливается между двумя крайними домами. Один уже объят пламенем, другой начинает дымиться. В стальной коробке сидит не менее тридцати немецких солдат.

Автоматчик Черны уже стоит у одного из этих домов, не спуская глаз с бронетранспортера. Сколько в нем немцев, он еще не знает. Наверняка много. Его охватывает какое-то странное чувство тревоги, страха, смешанное с неопределенным предчувствием несчастья, оттого, что эти убийцы могут разбежаться! Следует несколько длинных быстрых прыжков. А теперь успокоиться, чтобы рука не дрогнула, и поставить на боевой взвод противотанковую гранату. Черны слышит удары своего сильно бьющегося сердца, все его органы чувств напряжены до предела. Размах — взрыв! Крик, огонь, проклятия, стоны. Для большей уверенности еще одну. И снова граната летит прямо в люк бронетранспортера. Готово!

Теперь быстро к церкви, звуки стрельбы слышны уже там. Без какого-либо колебания Пепик Черны устремляется туда.

На правом краю деревни завязался упорный, кровавый бой. Чехословацкие бойцы, укрываясь за домами, бросают тяжелые противотанковые гранаты под гусеницы танков, слышны выстрелы противотанковых пушек. Здесь и там чехословацкие воины бросаются в рукопашные схватки с немецкими гренадерами. Растет число убитых и раненых с обеих сторон.

— Франта, — обращается Ярош к надпоручику Седлачеку, — беги к третьей роте, пусть они перенесут огонь противотанкового орудия на правый фланг!

Подпоручик Франк с одним из артиллеристов пытается откатить противотанковую пушку. Они не видят, как из-за угла дома сзади вынырнул танк и устремляется на них. Гусеницы давят пушку и тела, перемешивая человеческую плоть с землей и снегом.

В другом месте вездесущий Сохор метнул противотанковую гранату и уничтожил гусеничный бронетранспортер. Наклонившись вперед, он бежит с автоматом в руках вдоль стены дома. И неожиданно сталкивается на углу с высокорослым немцем. Секунда взаимного замешательства. Оба стоят с нацеленными друг на друга автоматами. Резким выпадом Сохор попытался выбить из рук верзилы оружие, но тот все же успел нажать на курок. Раздалась очередь. Сохор почувствовал острую боль в левой руке. В этот момент, к счастью, рядом оказался один из чехословацких автоматчиков, который срезал немца короткой очередью.

Хуго Редиш взволнованным голосом сообщает о движении на центральный участок обороны новой волны немецких танков. Они двигаются в шахматном порядке, ведя огонь с ходу. Между ними вновь вздымаются гейзеры разрывов, несколько танков загораются, но остальные идут дальше. Их очень много.

И ротмистр Ружичка сообщает по телефону, что противник усиливает давление на левый фланг.

— Они берут нас в клещи, — цедит Ярош сквозь зубы. Он отдает приказ командиру взвода Стейскалу контратаковать противника.

Отакар в этот смертельно опасный момент был спокоен, сосредоточен, прищуренные глаза излучали энергию и упорство.

Воин Михал Федовчик так же, как и остальные, прижался ко дну окопа, когда танки устремились через окопы к деревне. Он видел брюхо стального чудовища, когда танк с визгливым лязгом переползал окоп немного в стороне от него. Как в бреду, он слышал несшиеся откуда-то крики:

— По пехоте! Стреляйте по пехоте!

Он положил автоматическую винтовку на бруствер и начал стрелять по вражеским автоматчикам, которые продвигались короткими перебежками. В этот момент Федовчик был оглушен взрывом гранаты. Очнувшись, боец услышал, как командир отделения кричит:

— Отходим к церкви!

Он с трудом вылез из окопа и тут автоматная очередь расщепила приклад его винтовки и ранила в обе руки. Сильно потекла кровь. Михал что было сил побежал к церкви, где ему могли оказать медицинскую помощь. По дороге он обегает фашистские танки, скрываясь за домами.

У церкви он увидел убитого ротмистра Ружичку. Надпоручик Лом спешил к краю деревни, где кипел самый горячий бой. Перед церковью, куда часто падают снаряды, воин Федовчик видит надпоручика Яроша. Он стоит в окопе и стреляет из противотанкового ружья по танкам, которые идут по дороге, ведущей из Тарановки. После каждого выстрела он отводит затвор левой рукой назад, а стоящий рядом какой-то боец подал ему новый патрон.

Церковь была центром обороны. Спокойно и умело руководил из нее боем надпоручик Ярош. Он перегруппировал силы, направлял помощь туда, где она требовалась больше всего. Он знал, что ни в коем случае не должен пропустить фашистских извергов через реку.