Египтяне в Нубии - [9]
Автор послания находился на военной службе в Нубии. Он опасался быть вовлеченным в какую-то интригу, обуреваемый подозрениями, что его прежний союзник Иру пытался сделать его жертвой заговора. Мерранехет в нежелательной для него ситуации думал добиться осуждения Сабни[37] судом Хора, при этом напоминая Иру, как однажды при похожей ситуации он принял сторону Мерранехета. Как видим, взаимоотношения между сановниками, служившими в Нубии, "начальником войска" Мерранехетом и правителем Сабни достигли такой остроты, что Мерранехет, по сути дела, угрожал Сабни оружием, не без намека для Иру, надеясь, однако, что последний, вмешавшись, разрешит возникшие недоразумения, чреватые нежелательными последствиями и для него, правителя Элефантины, мирным путем.
Если Мерранехет обращался с просьбой к правителю Элефантины, поскольку тот мог прекратить бесчинства Сабни, то Сабни был подчинен Иру и не был правителем Элефантины, но тогда не совсем понятно, почему титулатура правителей Иру и Сабни совпадает. Возможно, Сабни претендовал на должность правителя Элефантины, а Мерранехет, имея личные разногласия с Сабни, в то же время обращался за поддержкой к Иру как к союзнику в борьбе с Сабни, а также как к лицу, которое могло санкционировать подобную борьбу.
Вместе с военными отрядами в походах принимали участие писцы и жрецы (последние скорее всего примыкали к ним). Известно об участии в экспедициях "судьи-писца" (s3b sš) и "наставника судей-писцов" (sḥd s3b sšw) (см. Wb. III, 421). "Писцы подразделений отряда" (sšw n(w) s3w) (Weigall, 1907, ил. 58) (к переводу термина s3 см. Reisner, 1931, с. 276, план XI) тоже входили в состав военных отрядов. Иногда в отряде оказывались "начальники писцов храма" (imj-r sšw ḥwt-ntr); жрецы (ḫrjw-ḥb) (Weigall, 1907, ил. 58).
Отряды пехоты различались по вооружению. Г. Фишер обратил [22] внимание на надписи в одной из мастаб VI династии в Саккара, где перечислены титулы imj-r mš>c w3 (?); imj-r hj; imj-r mnf3t. В соответствии с этим ученый делил отряды на легко- и тяжеловооруженные (Fischer, 1959, с. 269, ил. 25). Интересно в этой связи отметить, что детерминатив к термину "войско", встречающийся в надписи сановника Уны, изображает воина-лучника, держащего булаву (Urk. I, 101), из чего можно заключить, что в войско Уны входили и отряды лучников, и отряды, пользовавшиеся булавами. Так постепенно складывалось различие в боевом предназначении и тактике ведения боя отрядов пехоты. Термин же ms>c приобрел и более широкое значение — "войско". Такое войско состояло из подразделений (tswt),[38] которые, в свою очередь, дробились на более мелкие единицы — s3 (Weigall, 1907, ил. 58).
При ведении боевых действий в отдаленных районах Нубии пехоту к месту сражений часто доставляли суда. Флот в этот период еще нельзя назвать военным. Грузовые суда, на которых во время походов воины перебрасывались к месту битвы, играли лишь вспомогательную роль, хотя уже с правления первых династий часто использовались для походов в Нубию. Так, на Палермском камне в непосредственной связи упомянуто два сообщения: "Год... 2-й строительство судов dw>c-t>cwj в длину 100 локтей из дерева mr и 60 царских ладей dpt 16 (число 16 после существительного ладья относится либо к количеству весел, либо к их длине). Разорение земли nḥs(jw)" (Urk. I, 236).
Итак, в период Древнего царства специального ведомства по делам Нубии в Египте еще не существовало. Однако постоянные связи с Нубией, как казалось, неисчерпаемым источником рабов и сырья, привели к выполнению определенными чиновниками поручений по организации военных и торговых экспедиций. Исследование титулатур египтян, посылавшихся в Нубию, подтверждает, что египетская администрация прежде всего устанавливала торговые контакты с Нубией (но часто сырье и товары захватывались силой) и лишь в лучшем случае ставила целью планомерную эксплуатацию богатств страны, связанную с расселением египтян на ее территории. Повышенная заинтересованность египетских властей в Нубии формально проявилась в назначении на должность "начальников Верхнего Египта" правителей Элефантины, порой образно называемой "вратами, связывающими земли" (Urk. I, 254).
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.