Египтяне в Нубии - [7]

Шрифт
Интервал

, 1898, с. 99, Reisner, 1942, ил. 258). Последний титул, возможно, являлся более поздней формой исследуемого (Берлев, 1978, с. 164). А. Гардинер первым увидел связь слова >c3w с позднеегипетским 3>сс — "переводить с чужеземного языка"[23] и предложил толковать титул как "начальник переводчиков" (Gardiner, 1915, с. 125). Т. Севе-Сёдерберг придерживался мнения А. Гардинера (Säve-Söderbergh, 1941, с. 15). Еще один вариант перевода титула был предложен Б.Б. Пиотровским — "начальник каравана" (Пиотровский, 1966, с. 81).

В 60-х годах Х. Гёдике после исследования надписей, в которых упоминалась эта категория военных чиновников, пришел к выводу, что наиболее точно смысл термина передает выражение "начальник отряда чужеземцев" или "начальник наемников" (Goedicke, 1960, с. 64). С доводами, приводимыми Х. Гёдике, трудно не согласиться. Действительно, судя по надписям, imjw-r >c3w ("начальники аау") были руководителями отрядов, которые набирались в [16]

Карта 2. Надписи «начальников отрядов чужеземцев» в Северной Нубии эпохи Древнего царства. [17]

основном из чужеземцев. Согласно надписи вельможи Уны, они могли состоять из nḥsjw (нехсиу) (Urk. I, 102). О наборе воинов среди жителей Вавата и маджаев свидетельствует письмо "начальника военного отряда" Мерранехета к "правителю" Иру (Smither, 1942, с. 17). Выходцы из земли Сечу также пополняли контингент наемных воинов.[24] По Дашурскому декрету времени Пепи I "начальники аау" возглавляли отряды воинов-маджаев, а также отряды из жителей Иама и Ирчет.[25] В этом же документе, на что обратил внимание Х. Гёдике (Goedicke, 1960, с.63), прослеживается связь "начальников аау" с "замиренными нубийцами" (nḥsjw ḥtpw) — людьми, являвшимися, по всей вероятности, наемниками в египетском войске (Borchardt, 1905, с. 7). В надписи автобиографического характера Пепинахта аау упоминаются среди египтян и нехсиу, причем к исследуемому термину относится, очевидно, детерминатив А 1, мн.ч. (по А. Гардинеру).

Отряды наемников формировались скорее всего по принципу добровольности. Однако в землях, находившихся в зависимости от Египта, набор, возможно, определялся численностью населения, т.е. напоминал систему набора воинов в египетское ополчение. Мнение же А. Эрмана, согласно которому нубийцы входили в состав египетского войска, поскольку "Нубия находилась под властью египтян", нуждается в разъяснении.

Казалось бы, праздный вопрос: что же делали "начальники военных отрядов" и "начальники отрядов чужеземцев" в Нубии? — в действительности имеет под собой твердую основу, поскольку обязанности этой категории военных не ограничивались участием в захватнических походах. Так, "начальники военных отрядов" могли возглавлять разведывательные экспедиции и даже организовывать определенные работы в каменоломнях.[26]

"Начальники отрядов чужеземцев" отвечали за охрану торговых путей и путей, ведущих в каменоломни и рудники, расположенные на территории Нубии. Большое внимание в этот период уделяли дороге между Элефантиной и Бухеном, в противном случае трудно представить регулярные связи между этими поселениями. На скалах вдоль пути, ведущего в рудники Вади-Аллаки и каменоломни Тумаса, также сохранилось довольно большое количество граффити "начальников отрядов чужеземцев", на одной из скал у Тумаса их насчитывается девять (Weigall, 1907, ил. 58) (см. карту 2).

Отряды чужеземцев, выполняя различные поручения, порой совершали длинные переходы. Так, надписи Хунеса, возглавлявшего один из таких отрядов, были обнаружены не только на скалах у Тумаса, но и на каменной глыбе, лежащей на правом берегу Вади-Аллаки (честь находки последнего граффито принадлежит экспедиции АН СССР во главе с акад. Б.Б. Пиотровским (Пиотровский, 1966, рис. 17)). Рядом с надписью Хунеса обнаружили надпись другого "начальника отрядов чужеземцев" — Уны. Б.Б. Пиотровский [18] отождествляет его с известным сановником VI династии (Пиотровский, 1966, с. 81-82), которому принадлежала большая автобиографическая надпись, сохранившаяся в Абидосе (Urk. I, 98-110). В абидосской надписи Уна сообщает о совершенных им экспедициях в Нубию, в частности в страну Ибхат.[27]

В надписях периода VI династии, жизнеописаниях чиновников, граффити у Тумаса часто встречается термин wbs, обозначающий деятельность какого-то рода по отношению к чужеземным странам в связи с деятельностью "начальников наемников". "Я был послан wb3 Ирерчет для царя Верхнего и Нижнего Египта Неферсахора, да живет он вечно! Наставник дворцовых хентиу-ше (см. ниже) Хунес" (Weigall, 1907, ил. 58 (29); Urk. I, 208). "Я был послан wb3 южные чужеземные страны для Хора, возлюбленного обеими землями, Неферсахора, живущего вечно. Наставник дворцовых хентиу-ше imj-r >c3w, идущий вместе с ним".[28]

Г.Е. Кадиш интерпретирует термин wb3 как "инспектировать", "делать обход (торговых путей)" (Kadisch, 1966, с. 24-28), считая, что Хуефхору и прочим чиновникам территория Нубии была уже хорошо знакома и основной целью обходов была охрана торговых путей. Вряд ли следует соглашаться со столь узким пониманием содержания этого термина. Его перевод "разведывать", "исследовать" (Wb. I, 290), в широком смысле слова "узнавать о состоянии чего-либо" является не только более емким, но и, безусловно, более правильным. Хотя египтяне внимательно следили за отношениями, складывавшимися между и внутри этнических групп в Нубии, но знание политической обстановки оставляло желать лучшего в смутный для Нубии период VI династии, когда издревле жившее здесь население культуры группы А подверглось нашествию народа другой нубийской культуры, правители нубийских земель, противодействуя ему, образовывали союзы. Египтянам более чем когда-либо приходилось лавировать в этой сложной обстановке, они стремились быть в курсе событий, вовремя использовать выгодные ситуации, в свою очередь заключая союзы с правителями нубийских земель. Разведкой такого рода и занимались "начальники отрядов чужеземцев". В связи с этим, возможно, слово sḥtp — "замирить", встречающееся, например, в надписи у Тумаса в контексте "замирить (sḥtp) страны южные", следует понимать как "заключить союз", а не "подавить" (


Рекомендуем почитать
Афганистан, Англия и Россия в конце XIX в.: проблемы политических и культурных контактов по «Сирадж ат-таварих»

Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.


Варежки и перчатки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.


Долгий '68: Радикальный протест и его враги

1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.


Оттоманские военнопленные в России в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.


Чрезвычайная комиссия

Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.