Египетская мифология - [64]

Шрифт
Интервал

На этом основании можно прийти к заключению, что тенденция сделать богов космическими (то есть распределить между ними силы природы) должна датироваться еще более поздним периодом, так как это свидетельствует о первых шагах к философской концепции вселенной.

Но прежде чем из этих попыток возникла реальная система в примитивной философии, они были изуродованы преувеличением роли солнца в космическом пантеоне. Любое местное божество жаждало обладать именно космической функцией солнца, властелина неба. Соляризация пантеона прослеживалась, по крайней мере, до I династии. Ра явно сделался солярным раньше, чем Гор, чья космическая трактовка даже позднее колебалась между небесной и солнечной интерпретацией. Возрастающее значение, приписываемое официальной роли этих двух смешанных солярных божеств, как покровителя, символа, предка и даже души царя, не остановило свободной передачи этого вида космической концепции, и позднее она развивалась еще быстрее. В Среднем и Новом царствах немногие божества избежали какой-то степени ассимиляции с нею. В особенности Амон из Фив, продвигаясь к положению владыки пантеона, уподобился Гору-Ра, и его назвали Амон-Ра. Большинство богинь были соляризированы в качестве «дочери» или «ока» или «короны» солнца. С другой стороны, лунаризация богинь встречалась редко. Другие космические функции распределялись очень неполно и без особого успеха, как было показано в главе 3. По этой причине повтор таких функций не затруднял египетских теологов.

Нелегко оценить большое количество божеств в египетском пантеоне в начале истории. К счастью, многие божества, чья популярность уменьшилась по сравнению с «великими богами», были преданы забвению. И это уменьшение количества божеств, которое продолжалось в исторический период, достигло значительного прогресса задолго до периода строителей пирамид. Жрецы никогда не стремились ускорить этот процесс уменьшения пантеона. Они могли только привести в какую-то систему беспорядочную массу божественных имен, чтобы создать хотя бы приблизительные группы божеств и расположить их в постоянной связи по модели человеческой генеалогии. Многочисленные триады свидетельствуют о первых попытках этой классификации и на долгое время удовлетворяли более мелкие местные центры. Для Гелиополя, наиболее важного центра в теологической истории Египта, была подобрана более обширная группа из девяти самых важных божеств всего Египта. Это произошло, вероятно, незадолго до периода пирамид. Эта эннеада (возможно, по происхождению тройная триада) состояла из следующей генеалогии [671]:

Несмотря на несовершенство этой системы, ее рассматривали как громадный шаг вперед. Поэтому параллельно с этой великой эннеадой была образована малая эннеада, в которой нашли место другие боги цикла Осириса и Тот, вместе с различными меньшими божествами. Иногда двойные эннеады из восемнадцати богов развивались в утроенную единицу из двадцати семи. Эннеада Гелиополя и ее копия стали известны и упоминались повсюду, но жрецы не могли строго следовать ей, если она не включала местное божество или если она не способна была дать этому божеству свое собственное высокое положение. Соответственно разрослись местные подражания. Например, в Мемфисе эннеада начиналась с Пта, как самого древнего и главного бога. Повсюду жрецы стремились приписать девять последователей к своему главному божеству или сделать его главой восьми других богов. Так термин «эннеада», наконец, утратил свое числовое значение и стал синонимом круга объединенных богов. Бессистемный характер египетского мышления ясно проявил себя в этих попытках достичь какой-то методической договоренности [672].

Что же касается калейдоскопического характера мифологии, у египтян никогда не возникало рационалистического стремления изменить ее. Мы, дети сверхрационалистического века, слишком легко забываем, что большинство мифологий когда-то имели тот же невнятный характер и что для древнего мышления это казалось не недостатком, но красотой. Подобным образом египтяне, гордясь богатством фантастических вариантов, которое выделяло их мифологию среди мифологий соседних стран, не стремились исправить эту мистическую неразбериху, которую мы находим такой запутанной. Даже в систематизированном отчете Плутарха о мифе об Осирисе мы видим, как редко ощущалась необходимость гармонизации противоречивых вариантов.

Следующим способом адаптации бессвязных культов предков к мышлению более развитого века всегда было сравнение и идентификация похожих богов. Ассимиляция божеств, должно быть, развивалась задолго до того периода, когда возникли космические идеи, которые присваивали старым именам. Невозможно не сравнивать и не идентифицировать божества, изображавшиеся в виде одного и того же животного или с похожими символами или одеждой. Так, львицы Сехмет, Тефнут и Пехет, например, в ранний период воспринимались как проявления одной и той же личности, и вскоре к ним присоединилась кошка Убастет. Затем идентичные функции привели к идентификации. Когда почти все женские божества сделались персонификацией неба (гл. 8, коммент. 2), естественно, возник вопрос, не являются ли они просто различными формами или именами одной великой богини. В мужском пантеоне идентификация проходила не столь легко, так как в нем больше проявлялась индивидуальность; тем не менее и этот пантеон можно было свести к очень ограниченному числу типов. Когда соляризация, которую мы только что описали, стала характеристикой почти каждого из этих типов, их всех объединили в одного бога вселенной. Первые смелые шаги в этом направлении встречаются уже в «Текстах пирамид», где объявлено, что несколько божеств, не очень схожих по характеру, различаются только по имени


Рекомендуем почитать
Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.