Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э. - [99]

Тем временем Клеопатра, не знавшая о решении Цезаря, раздумывала над тем, как ей следует поступить. Верный слуга сообщил ей о прибытии римского консула, а шпион в Пелусии – о том, что ее брат отправился в столицу. Женщина понимала, что проиграет, если не предстанет перед Цезарем лично и не изложит ему свою версию событий, и решила положиться на его милость. С помощью своего верного управляющего Аполлодора она сумела незаметно проскользнуть мимо собственных и вражеских сторожевых отрядов и сесть в лодку. Это предприятие было очень опасным, но все прошло успешно. Стояла благоприятная погода, дул попутный ветер, и через двадцать часов лодка оказалась у входа в порт. Аполлодор дождался темноты, а затем подвел суденышко как можно ближе к территории дворца.

Теперь следовало придумать, как проникнуть сквозь ворота. Аполлодор решил эту проблему, завернув Клеопатру в тяжелый ковер, который затем он перекинул через плечо. Он постучал в первые ворота. Навстречу Аполлодору вышел заспанный страж, потребовавший, чтобы незнакомец изложил цель своего прихода. «Подарок Цезарю», – не задумываясь ответил мужчина и был впущен во дворец. Остальное было делом техники. Любезный слуга проводил его к павильону, и, войдя внутрь, Аполлодор положил свою ношу к ногам Цезаря.

Все это предприятие просто не могло закончиться иначе. Мужчина был влюбчивым, а девушка – беспринципной. Цезарь поддержал Клеопатру, а она стала его любовницей. Узнав об этом, александрийцы вздрогнули от стыда. «Как, – спрашивали себя они, – дело дошло до того, что царице Египта, чтобы защитить свои права, пришлось стать любовницей римского консула?» Разъяренная толпа собралась в Брухионе, а во дворце Потин уговаривал Птолемея обвинить сестру в распутстве. Юноша стал поспешно одеваться, но в это время его посетил посланник от Цезаря, требовавшего, чтобы царь встретился с ним.

Римлянин стал мягко уговаривать Птолемея уладить разногласия с сестрой, но лишь впустую сотрясал воздух. Услышав раздающийся снаружи шум, мальчик выбежал в большой двор. Но он опоздал – от толпы его отделяли два ряда римских солдат. Птолемей растерялся и остановился, а затем сорвал с головы царскую диадему и закричал, что не собирается делить трон с обесчестившей себя сестрой. За этим последовали одобрительные крики и аплодисменты, услышав которые во двор вышел сам Цезарь, неся в руках копию завещания Птолемея Авлета[73]. Приказав людям замолчать, он зачитал весь текст. Затем, разогнув свиток, он объявил свое решение: юноша и его сестра должны стать мужем и женой и совместно править Египтом, а Рим готов подтвердить свое дружеское расположение к представителям династии Птолемеев, передав Кипр во власть двух младших детей Авлета. Когда Цезарь замолчал, в толпе раздались громкие одобрительные возгласы. Жители Египта все еще оплакивали потерю острова и злились из-за его захвата римлянами. Теперь Кипр чудесным образом возвращался под власть Египта, и люди провожали Цезаря, возвращавшегося во дворец, громкими аплодисментами.

В стенах дворца все обстояло совершенно иначе. Масло и вода сочетались гораздо лучше, чем двое детей Авлета, и брат с сестрой то и дело бросали друг на друга недобрые взгляды. Цезарь не обратил внимания на их дурное настроение – он уже озвучил свое решение, и молодым людям предстояло в тот же день пожениться. Вечером они обменялись традиционными брачными клятвами. На египетский трон бок о бок сели Клеопатра и ее брат Птолемей, четырнадцатый правитель из династии потомков Сотера, носивший это имя. Это зрелище не могло не опечалить Потина, рискнувшего жизнью и состоянием ради того, чтобы мальчик правил страной единолично. Он понимал, что теперь может лишиться и того и другого. Все зависело от армии, еще остававшейся в Пелусии, и Потин приказал Ахилле, командовавшему войском, как можно быстрее прийти на помощь.

Возможно, Цезарь был не настолько сильно влюблен в Клеопатру, как она, еще не имевшая большого опыта в подобных делах, полагала. Она была далеко не первой его любовницей, и римский консул не собирался ради нее задерживаться в Египте. Более того, Цезарь понимал, что должен торопиться, если хочет без происшествий переправить своих солдат в Италию, и начал готовиться к отъезду. Но, узнав о приближении к столице Ахиллы, он отложил приготовления. Консул понимал: прежде чем покинуть Египет, ему придется разбить противника.

Цезарь стал оценивать свои возможности. Два брата и млашая из дочерей Авлета Арсиноя находились в безопасности, Клеопатра тоже была рядом с ним и могла дать несколько ценных советов. Но эти преимущества перечеркивались нехваткой военных ресурсов. В гарнизоне насчитывалось не более 4 тысяч солдат и офицеров, а подкрепление, запрошенное Цезарем из Азии, еще не прибыло. Враг обладал значительным численным превосходством. Ахилла командовал армией численностью в 20 тысяч человек, а Потин призывал жителей Александрии вооружаться. Этим последний подписал себе смертный приговор – его арестовали, бросили в тюрьму и задушили по приказу Клеопатры.

Данное преступление возмутило горожан и вынудило их на ответные действия. Толпа ворвалась в квартал, где находился дворец, сломала заграждения, установленные на подступах к зданию, и попыталась прорваться через сторожевые отряды Цезаря, но столкнулась с сопротивлением. Заграждения были восстановлены, и люди, возможно, успокоились бы, если бы в город не вошел Ахилла. Он разработал весьма хитрый план, в соответствии с которым римский лагерь предполагалось окружить с суши, а эскадру египетских кораблей, стоявшую в порту, взять врасплох, тем самым заблокировав противника со стороны моря.