Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э. - [101]

И даже не смеют

Басен слагать об истоке твоем; повсюду, где видят, —

Ищут тебя[75].

Разрешить эту загадку пытались Сезострис, колесницу которого «влачили царские выи», Камбиз, прозванный «безумным», и Александр, «высший из всех царей», но это им не удалось, и Акорей предсказал, что их последователей ждет такая же судьба. Тем не менее Цезарь страстно желал отправиться в это путешествие.

Такая возможность ему вскоре представилась, ибо Клеопатра подвизалась сопровождать нового быка Бухиса, считавшегося в Верхнем Египте священным, которого должны были перевезти из Фив в Гермонт (современный Армант). Ни у нее, ни у Цезаря не было причин отказаться от этой поездки. Трон находился в безопасности, и Клеопатра была уверена в том, что в Верхнем Египте ее ждет теплая встреча. Цезарь, в свою очередь, решил: если он вернется в Рим на месяц или два позже, это ничего не изменит. Аппиан сообщает, что «Цезарь отправился вверх по течению Нила в сопровождении 400 кораблей, чтобы изучить страну в обществе Клеопатры, от которого он получал большое удовольствие». Вполне вероятно, что энтузиазм жителей Фиваиды удивил Цезаря. Но объяснить этот факт довольно просто. Обитатели столицы и население Верхнего Египта с отвращением относились друг к другу, и представитель династии Птолемеев, не пользовавшийся популярностью в первой, мог быть уверен, что во втором его ожидает теплый прием.

Так или иначе, царица высадилась в Дендере, совершила обряд жертвоприношения в храме Хатхор, восстановленном ее отцом, а затем направилась в Фивы. Там ее ждал новый бык Бухис, который «ходит на четырех ногах, олицетворение Монту, бога войны и покровителя Фив». Животное посадили в священную ладью Амона, затем двинувшуюся в сопровождении кораблей с царицей и жрецами на борту вверх по течению. В Гермонте Клеопатра присутствовала при проведении обряда возрождения Бухиса, сделала подношения и объявила о своем намерении построить храм на месте, где некогда поклонялись выдающимся представителям XII и XIX династий.

Глава 14 Клеопатра (продолжение)

По возвращении в Александрию Цезарь снова стал испытывать опасения, мучившие его прежде. Он решил, что не останется в Египте и не позволит Клеопатре помешать своему отъезду. Царица, в свою очередь, не хотела навредить будущему ребенку и не собиралась отправляться в Рим до его рождения. В самый разгар лета она произвела на свет сына, которого назвала Цезарем. Пораженные ее самоуверенностью, александрийцы прозвали мальчика Цезарионом, и это уменьшительное имя стало использоваться чаще, чем полное. Верховный жрец Гермонта объявил его сыном Амона-Ра, воплотившегося в Цезаре, а в столице стали чеканить деньги с изображением царицы в образе Афродиты и мальчика в виде Эроса.

Подобная родословная вызвала у жителей Египта крайнее удивление. «Когда это, – спрашивали они, – египетский бог и греческая богиня успели заключить брак?» Многие задавались вопросом о том, как поступят александрийцы – назовут этого маленького незаконнорожденного ребенка наследником престола или дождутся появления на свет законного потомка, рожденного от брака двух представителей династии Птолемеев. Пока римские легионы стояли неподалеку от дворца, ответить на этот вопрос было несложно, а когда Клеопатра объявила о своем намерении посетить Рим, у жителей Египта пропали последние сомнения в правильности данного ответа.

Однако Цезарь уговорил любовницу ненадолго остаться в Египте. С победы в битве при Фарсале прошли двенадцать драгоценных месяцев, и он не мог наверстать упущенное. Вера в то, что Цезарь сможет управлять Римом из Египта, оказалась беспочвенной. Из-за войны и наступления зимы пути сообщения с Италией были нарушены, и в Риме об осаде и отношениях Цезаря с Клеопатрой стало известно только в апреле 47 г. до н. э. Оставленный им в Риме вместо себя Антоний сумел представить обе эти новости в лучшем свете, преувеличив масштабы победы и приуменьшив значение любовной интрижки. Но сенаторы все равно пришли в замешательство и очень тепло встретили Цезаря, когда тот осенью того же года прибыл в Рим.

Политическая обстановка, как и военная, была не столь многообещающей. Верность легионеров, вернувшихся из Греции, вызывала сомнения. Офицеры громко требовали, чтобы им предоставили земельные участки, а простые солдаты – выплаты долгов. Цезарь побеседовал с зачинщиками. «Без сомнения, квириты, – холодно сказал он, – ваши слова справедливы. Вы, конечно, устали и страдаете из-за ранений, и теперь я больше не могу использовать вас». Потрясенные этим упреком, солдаты прекратили возмущаться и молча отправились вслед за Цезарем в Африку. Там, в Нумидии, Сципион и Катон, бежавшие с поля боя при Фарсале, предпринимали последние попытки продолжить дело Помпея. Но они не были ровней Цезарю. Совершив ряд искусных маневров, он победил своих врагов в битве при Тапсе, а Сципион и Катон покончили с собой.

В Риме победитель был удостоен почестей, а его шальная выходка в Египте была предана забвению. Цезарь получил целых четыре триумфа в честь своих подвигов в Галлии, Египте, Понте и Нумидии. В триумфальной процессии угрюмо шли обвешанные цепями правители и военачальники, среди которых были вождь арвернов Верцингеториг и египетская царевна Арсиноя. Процессия, посвященная Египту, была самой пышной из всех четырех и пользовалась наибольшей популярностью. Зрители с удивлением глазели на изображение битвы на берегу Нила, с улыбкой смотрели на гротескные статуи Потина и Ахиллы и сочувствовали несчастной Арсиное. «Слишком молодая, чтобы идти в триумфальной процессии», – думали женщины. «Слишком красивая для этого», – вторили им мужчины.