Ее Валентинов день - [31]

  Если бы она дорожила своим браком, то сохранила бы кольца. Даже несмотря на нехватку средств. Но она не могла горевать о Брайане, потому что еще до его гибели собиралась уйти от него.

  Oн вел себя так, что с ним стало невозможно жить. Когда Кэрри думала об этом теперь, то не могла поверить, что терпела так долго. Почему она с ним не рассталась? Потому что боялась признаться себе в том, что потерпела неудачу.

  — Теперь моя очередь его покачать. — Макс взял у нее из рук ребенка. — А ты сядь и расскажи мне о своем замужестве все.

  Она пристально посмотрела ему в глаза.

  -  Почему ты хочешь это знать? — поинтересовалась она.

  Он ладонью коснулся ее щеки.

  -   Потому что ты мне небезразлична, — просто сказал Макс.

  И это была чистая правда. До сих пор ему никогда не доводилось общаться с такими женщинами, как Кэрри, у него раньше не было подобных отношений. Она ему нравилась. Ему хотелось с ней разговаривать, слышать ее голос, видеть ее улыбку, узнать о ней побольше.

  -  Сядь. И говори. — Он начал расхаживать по комнате с Джейми на руках.

  Она уселась.

  -  Мы были знакомы с Брайаном несколько лет, еще со школы. — Из ее груди вырвался тяжкий вздох. — Я знала, какой у него характер. Подумала, что любовь преодолеет все и семейная жизнь сделает его другим, что я его изменю. У меня не было сомнений в том, что он будет порядочным человеком и хорошим мужем и отцом. Конечно, этого не случилось.

  - Такое вряд ли когда-нибудь случается, — кивнул Макс.

  Она тоже ответила согласным кивком.

  -  Жизнь с Брайаном напоминала существование на вулкане. Знаешь, что он в любую минуту может взорваться, но по какой причине это случится, неизвестно. И каждый раз причины были разными.

  -  Он мог бы ударить тебя? — сдавленным голосом спросил Макс.

  -  Такое было несколько раз, — устало произнесла Кэрри. — И причина его ярости в том, что его отец страдал алкоголизмом. У Брайана было очень тяжелое детство.

  Она никому не рассказывала об этом так подробно, даже Маре. Так почему же рассказывает Максу? Вероятно, ему не нужно знать такие вещи. Но Кэрри чувствовала невероятное облегчение оттого, что может кому-то об этом рассказать!

  —  Не скажу, что это было беспросветным страданием. Он мог меня рассмешить, и он любил нашу малышку. — При мысли о ребенке тихая улыбка тронула ее губы, а голос смягчился. — Мишель была прекрасным ангелочком, розовым, пухлым и веселым. Он так ею гордился. И тем не менее...

  Ее голос зазвучал отрывисто.

  —  Когда она плакала, он сходил с ума. В него словно бес вселялся. Готова поклясться, что в эту минуту он думал, будто она нарочно пытается его довести. Я делала все, чтобы удержать ее от плача.

  Кэрри задыхалась, на нее нахлынули мучительные воспоминания.

  —  Иногда он ломал вещи...

  Ее голос снизился почти до шепота:

  —  А потом уходил. В тот последний вечер он неимоверно рассвирепел!

  Мучительные образы закружили в жутком хороводе, постепенно сужая свое беспощадное кольцо. Она обессиленно прикрыла глаза и заговорила торопливо и на одном вздохе, словно боялась, что описать увиденное и вытолкнуть мучивший ее кошмар изнутри не хватит сил:

  - Он схватил Мишель и побежал с ней к машине. Я бросилась за ним, умоляя оставить ее в покое... Но он швырнул ее на заднее сиденье, словно котенка, и завел машину. Она кричала во все горло. Я обезумела. И умудрилась сесть в машину раньше, чем он успел заблокировать дверцы. Автомобиль мчался по улице, не разбирая дороги. Я пыталась перелезть через переднее сиденье на заднее, где плакала Мишель, когда он... он... Мы врезались в забор, а потом —  дерево.

  Из ее груди вырвался судорожный всхлип, после чего она взглянула в лицо Максу. Его темные бархатные глаза были полны сострадания, в них отражалась ее боль.

  -  Может быть, это было по моей вине, — поспешно добавила она. — Я просто не уверена. Когда я перелезала через сиденье, то думала только о Мишель, а не о том, что могу помешать ему вести машину. Нельзя возложить всю вину на Брайана.

  Макс фыркнул.

  -  Не можно, черт побери, а нужно, — пробормотал он.

  -  Я провела в больнице около недели. Несколько сломанных ребер, повреждены некоторые внутренние органы. — Она пожала плечами. — Я выздоровела. Они — нет. — Кэрри снова глубоко вздохнула. — Сначала от меня скрыли, что Брайан и Мишель умерли...

  Глаза наполнились едкими слезами, и Кэрри сердито покачала головой. Их уже было пролито столько, что хватило бы на океан. Но они продолжали литься.

  Макс зашагал к двери. Она моргнула.

  -  Куда ты идешь?

  -  Он заснул, — шепотом сказал Макс. — Я собираюсь положить его в кроватку.

  Кэрри кивнула, поднялась и пошла следом за ним. И когда вошла в детскую, он уже положил Джейми в кроватку и прикрыл его одеяльцем. Потом повернулся и обнял Кэрри, целуя ее лицо и что-то шепча по-итальянски.

  Она тихо рассмеялась, хотя в глазах все еще стояли слезы. Потом ответила  на поцелуй, делясь с

мужчиной своей страстью и радостью. Но только на секунду.

  -  Нет. Макс, нет.

  Он что-то сказал по-итальянски. Она не поняла этих слов, но интуитивно угадала, о чем он ее просит. И покачала головой.