Её лучшая роль - [26]

Он потянулся к столику, стоящему около кровати, за сигаретой, закурил ее и снова откинулся на подушки, заложив руку за голову. Прекрасно было снова увидеть Лори, даже несмотря на то, что он возмутительно вел себя по отношению к Энн. Он откинул одеяло и стал посреди комнаты. В серой шелковой пижаме он казался выше и смуглее. Какая странная девушка, эта Энн: заявить, что предпочитает пожилых мужчин. Хотя почему бы и нет? Он нахмурился. Странно, почему она его так раздражает: хочется взять и хорошенько потрясти ее, чтобы вбить хоть немного здравого смысла в ее легкомысленную белокурую головку.

Он еще продолжал злиться, когда, войдя в кабинет, обнаружил, что она уже сидит за машинкой. Она была предельно сосредоточена на работе. В профиль ее щека была нежно округлой, и волосы, тонкие и мягкие, как у ребенка, падали на нее золотой волной.

— Я думал, здесь Сирина, — сказал он. — Вроде бы я слышал, как она разговаривает со Смизи.

— Это была я. Мы с ней поговорили в холле.

— Ваши голоса очень похожи. Я только сейчас осознал это.

— Потому что обычно связывают голос с человеком, а меня никто никогда не сравнит с миссис Браун.

Его плохое настроение немного улучшилось, и он улыбнулся:

— Вы все еще недолюбливаете ее, скажите правду?

— Вы ведь на самом деле не очень интересуетесь моим ответом.

Он пожал плечами:

— Вчера Лори отвез вас прямо домой?

Не будучи уверенной в том, что Пол не проследил за ней снова, Энн заколебалась с ответом:

— Я… мы поехали на его квартиру.

— Я полагаю, что миссис Лэнгем была там?

— Конечно, — преувеличенно возмущенно отреагировала Энн. — Она обаятельная женщина и очаровательная.

— Главное, чтобы вы об этом не забывали. Лори изумительный, приятный человек, но он — актер и…

— Я не хочу слышать никаких двусмысленностей в его адрес. Ни слова!

Пол с яростным недоумением поглядел на нее:

— Нечего кидаться. Я не собираюсь говорить ничего плохого о нем: он мой друг. Я только пытался предостеречь вас, что люди театра склонны иногда говорить разные слова, не придавая им особого значения.

— Вроде того, как миссис Браун зовет всех «дорогой» или «дорогая»?

— Вот именно! — Он с усилием взял себя в руки. — Я собираюсь заправить машину и подстричься. Если Сирина приедет до того, как я вернусь, скажите ей, что я скоро вернусь.

Пола все еще не было, когда Смизи ввела в комнату Сирину, и Энн, объяснив причину его отсутствия, пригласила ее обождать.

— Там на столе есть журналы, если вам хочется почитать.

— Спасибо, дорогая, но не хочется. Хотите сигарету?

Энн отказалась, а Сирина закурила и стала беспокойно бродить по комнате, останавливаясь то там, то тут, чтобы полюбоваться собой в зеркале, в оконном стекле, в стеклянной дверце горки с фарфором.

— Как он работает? — наконец остановилась она у магнитофона.

— Это очень просто, — подняла голову Энн. — Поверните ручку, включите микрофон и поставьте стрелку на «запись».

— И что случится тогда?

— Вы говорите в микрофон, потом проигрываете снова, столько раз, сколько хотите, или можете все стереть и начать снова.

— Какая вы жутко умная — все знаете! — Рыжая головка наклонилась набок. — Я попробую. Включите мне его, хорошо? А я прочту кусочек из пьесы Пола. Дайте мне какой-нибудь кусок с монологом Мэри-Джейн.

Энн неохотно передала ей текст второго действия, и Сирина стала проглядывать текст. Дойдя до большого монолога, она остановилась. Это была сцена, во время которой Мэри-Джейн узнает, что Фрэнк — ничтожество, как и она сама, а не преуспевающий богач, каким она его себе представляла. Сирина включила запись и встала перед микрофоном. Ясно, с четкой дикцией она начала читать.

Пока она произносила первые несколько строк, Энн еще на что-то надеялась, но по мере чтения почувствовала, что не может сдержать враждебности. Сирина рисовала эту девушку охотницей за деньгами, не показывая тонкого подтекста разочарования, которым должен быть пронизан этот образ.

— Прекратите! — Энн наклонилась вперед и выключила магнитофон. — Вы губите эту роль!

Сирина круто обернулась:

— Какого черта вы это сделали?

— Простите… я не имела права. Я очень сожалею.

— Можете извиниться еще раз. Как вы смеете критиковать меня?

Энн опустила глаза:

— Просто я вижу Мэри-Джейн совсем не так, как вы. Я почувствовала, что ваша интерпретация несколько… идет несколько мимо. Не совпадает с ее характером.

— Вы с ума сошли! — жестко заявила Сирина. — Слушая вас, можно подумать, что Мэри-Джейн существует на самом деле.

— Для меня она существует.

— Для меня тоже, дорогая. Я знаю, откуда Пол ее выдернул! — Сирина села, положила ногу на ногу и, играя, стала вертеть ступней туда-сюда. — Она была такой странной, невзрачной. И совершенно без ума от Пола, и я не виню ее в этом, он невероятно привлекателен. Как по-вашему?

— Я отношусь к нему только как к своему нанимателю, — чопорно ответила Энн.

Сирина рассмеялась:

— Вам везет! Если бы вы относились к нему иначе, я бы не позволила ему держать вас у себя на работе.

«Как странно, — подумала Энн, — каждый раз, когда я встречаю Сирину, во мне все больше и больше растет решимость продолжать работать с Полом». Мысль об этом заставила ее улыбнуться, а актриса, наклонившись вперед и откинув свои длинные рыжие волосы с лица, продолжала: