Ее андалузский друг - [146]

После того как самоуверенный Ларс Винге рассказал ей на похоронах, что дал ее брату умереть, она добавила в договоренность еще один пункт — ей хотелось самой решить, как умрет Ларс. Это не вызвало больших проблем. Однако ее саму он застрелил с тяжелым сердцем, ибо чувствовал некое единение с Гуниллой. Впрочем, других вариантов все равно не было, Томми слишком хорошо знал Гуниллу. Через некоторое время она в любом случае отобрала бы все обратно, такая уж она. Ему пришлось бы постоянно оглядываться через плечо, ожидая подвоха. Между тем главной причиной являлось то, что Томми увидел в бумагах, полученных от Ларса, определенные суммы. В тот момент он понял одну вещь, которой не мог пренебречь. Его жена Моника. Деньги умеют спасать жизнь. С такими деньгами он сможет положить ее в платную клинику, удлинить ее жизнь, может быть, даже вылечит ее. Существовал и еще один аспект — маленький, но столь весомый. Смутное ощущение, что, открывая холодильник с желанием напиться, он находил там лишь пару бутылок пива. Чувство дефицита. Иначе он, пожалуй, закрыл бы на все глаза. Все или ничего. Но, получив сумку с материалами от Ларса Винге, просмотрев их в тот же вечер, Томми увидел профицит. Профицит, который был почти у него в кармане, — только руку протянуть. В эту секунду дальнейший путь нарисовался четко и однозначно. Все стало ясно как день.

Эва Кастро-Невес находилась в Лихтенштейне. Ей было дано задание поступить определенным образом с деньгами, полученными от Гусмана. Но теперь, когда сделка сорвалась, у нее появились другие задачи. После разговора с Гуниллой она перевела деньги на счет, с которого Томми мог снимать их по своему усмотрению. Теперь Томми позвонит Кастро-Невес и скажет, чтобы она перевела на его счет и деньги Гуниллы, оставив себе десять процентов. Если она начнет упрямиться, он свяжется с Интерполом, который выкопает ее из-под земли. У него целая сумка доказательств, где ее имя фигурирует на каждой второй странице. Эва Кастро-Невес не станет спорить, в этом он был уверен.

Томми сделал еще круг по квартире Ларса Винге, убедившись, что нигде нет ничего, связанного с расследованием. Похоже, все чисто. Он продумал все, что могло заинтересовать криминологов. Он знал, как они работают, — иногда они бывают совершенно невыносимо педантичны, когда нужно что-то найти.

Почувствовав, что все под контролем, Томми оставил Гуниллу и Ларса, вышел на улицу, сел в свой «Бьюик Скайларк GS» и завел его. Он вдавил педаль газа левой ногой, перевел рычаг в положение «D». Мощный мотор завыл, вся машина затряслась, когда сцепление переключилось на нужную передачу.

Томми поехал прочь, домой к Монике и дочерям. Сегодня вечером они будут жарить мясо на веранде. Он кивнет через забор соседям, Кристеру и Агнете, отпустит какую-нибудь шуточку, чтобы Кристер засмеялся, он всегда так делает. Затем Томми спросит Ванессу по английскому, который ей задали на лето. Она будет иронизировать по поводу его произношения, а он — намеренно утрировать свой акцент, и они будут смеяться. Эмили зависнет у компьютера. Он велит ей выйти из Интернета. Некоторое время она будет дуться, но потом это пройдет. После того как они немного посмотрят телевизор, Моника предложит поиграть в нарды и выпить кофе на веранде с кусочком того чудесного рулета, от которого они оба давно попали в зависимость. Моника выиграет у него партию. Потом они пойдут и лягут в постель, будут читать, лежа рядом, — он свой журнал про машины, она — какой-то женский роман. Прежде чем погасить свет, он потреплет ее по щеке и скажет, что любит ее. И она, сильная, не сломленная своим постоянно ощущающимся заболеванием, ответит ему что-то хорошее… Примерно так. Некоторое время все будет идти, как обычно, а потом он возьмется за дело и спасет свою жену от медленного и мучительного удушья.

Томми пробирался на своем «Бьюике» в потоке машин, подсчитывая в голове, какими возможностями располагает. У него получились две цифры перед шестью нулями. Две достаточно большие цифры. Неплохо для парня, родившегося в Юханнесхове в конце пятидесятых, тайно покуривавшего сигареты «Робин Гуд», слушавшего Джерри Вильямса и считавшего «Фантомаса» и «Бигглз»[37] крутыми фильмами.

Она негромко напевала ему, мыла его, причесывала ему волосы и каждый день переодевала его в чистую одежду. Продолжала читать ему книгу, которую он читал перед тем, как с ним случилось несчастье, — София нашла ее рядом с его кроватью с закладкой внутри.

Дверь в палату Альберта была приоткрыта. Йенс остановился, заглянул внутрь. Вид матери, ухаживающей за своим не приходящим в сознание сыном, каждый раз потрясал его. В руке он держал колоду карт, которую купил внизу в киоске. Ему представлялось, что они с Софией будут играть в карты, чтобы убить время. Но теперь, когда он стоял перед палатой, перед ним как будто выросла невидимая стена, не дававшая ему войти. Он почувствовал, что не может стать частью жизни Софии и Альберта. И даже теперь, единственный раз в жизни, ему не дано переступить через свои страхи и войти в тепло дома.

София сидела и читала вслух, откинув прядь волос со лба. Как она прекрасна, когда не подозревает о том, что за ней наблюдают.