Единый государственный экзамен. Сочинение-рецензия - [6]

, композицию, отбор языковых средств.

Рецензия на фрагмент рассказа К. Паустовского «Желтый свет» (Легенда о листопаде)

В рассказе «Желтый свет», фрагментом которого является данный текст, К. Паустовский использовал вставкой элемент — легенду, что позволило автору своеобразно и необычно подойти к решению сложнейшей нравственно-этической проблемы: взаимоотношения человека и природы.

Зачин легенды традиционен для фольклорного произведения: «В давние времена...» Его даже можно назвать сказочным: легенды и сказки близки по жанру. Да и герой — «дурак» — является любимым персонажем русских народных сказок. Уже в экспозиции (первое предложение) можно спрогнозировать тему легенды: «Сковали деревенские кузнецы первое ружьишко <...> и попало то ружьишко дураку». «Если в первом акте пьесы висит на стене ружье, то в последнем оно должно выстрелить» (А. П. Чехов). Так и здесь: «попало ружьишко дураку», значит оно непременно выстрелит.

Обратим внимание на главного персонажа легенды. Это уже не просто «дурак», эдакий русский Ваня, сообразительный и ловкий. Здесь слово «дурак» имеет другую семантическую окраску — горько-ироническую. «Дурак» — это не прозвище, а свойство натуры, души; «дурак» К. Паустовского глуп и бесчувственен: «Иволги летят под небесами, летят желтые веселые птицы и пересвистываются, зазывают гостей», а «дурак ударил по ним из обоих стволов».

Композиционно легенда распадается на три части: зачин (первое предложение), рассказ о действиях «дурака», предполагаемый диалог рассказчика (старика Прохора) с автором.

Текст выдержан в форме повествования, но во второй части появляются элементы описания, причем описание дано крупным планом: внимание читателя заострено на летящих птицах. Обратим также внимание на то, как динамично меняется цвет листьев. Это можно проследить через быструю смену глагольных форм: «полетел», «упал», «посохли», «пожухли». «опали», «покраснели», «осыпались». Глаголы образуют единый словесный ряд, нисходящую градацию. Интересной особенностью данного текста является постоянно используемая автором инверсия: «сковали кузнецы», «шел дурак», «летят птицы», «полетел пух». Заметим, подобные синтаксические конструкции характерны для разговорного стиля. Велика также роль фольклорных мотивов в тексте: это и имя главного героя («дурак»), олицетворение неодушевленных предметов, использование единственного числа при названии обобщенных предметов и явлений («птица обиделась на человека»).

Третья часть — предполагаемый диалог рассказчика с автором рассказа «Желтый свет». Диалог этот очень живой, что достигается за счет разговорного стиля: «Небось видит», «Не было зимы, говорю. Не было». В течение всего «диалога» старик Прохор все время сопоставляет прошлое и настоящее, тем самым акцентирует внимание читателя на результате действий «дурака». И заканчивается легенда сентенцией старика: «Так-то, милый, выходит, что мы себе навредили, и надобно нам ничего не портить, а крепко беречь». Это утверждение выводит повествование за рамки легенды. Бережное отношение к природе — вот то, чего так не хватает современному человеку. Отсюда и глобальная проблема человечества — экология. Люди прошлого умели чувствовать природу и поняли гораздо раньше, что ее нужно беречь и ценить. Донести бы эту истину до современного человека...

Спицына Яна, 11 класс, ФМЛ №31.

Фрагмент из рассказа В. П. Астафьева

Ласточка с ликованием носилась над рекой, взмывая вверх, к облакам, падала на воду, кружилась над домами, над лесом, над горами, вспархивала во дворы, сделав вид, что совсем она сюда случайно угодила, стремглав неслась по улице над самой дорогой, щебеча, чурлюкая, всех извещая, что прилетела она из дальних стран и так стремилась к родной сибирской деревушке, прошла сквозь такие расстояния, беды и бури, что совершенно теперь счастлива и, отпраздновав возвращение, порезвившись в радости, сразу же возьмется за дело, отремонтирует гнездышко под застрехой, высидит детей и станет ловить комаров и мошек, пусть люди не беспокоятся, что она все будет играть, играть и совершенно потеряет голову.

Прищурив меткий глаз, мальчик метнул камень и сшиб белогрудую ласточку над огородом. Дрожа от охотничьего азарта, он схватил птичку с гряды, услышал ладонями, как часто, срывисто бьется крохотное сердце в перьях. Клюв открывался беззвучно, круглые глаза глядели на мальчика с ужасом, недоумением и укором...

В руку перестало тыкать, глаза птички подернулись туманцем вечного сна, головка опала. Раскрывая ногтями скорбно сжатый клюв, мальчик пускал в него теплую слюну, пальцами поднимал голову, крылья птички, подбрасывал ее, надеясь, что пичужка снова полетит, но птичка скомкано опадала на землю и не шевелилась.

Мальчик выкопал стеклом могилку в тени черемухи, устелил ее палыми листьями, завернул ласточку в тряпицу и закопал. «Шило-мотовило под небеса уходило, по-бурлацки певало, по-солдатски причитало...», — вспомнилось ему бабушкино присловье. Вспомнилось, как стояла она на крыльце, глядя из-под ладони на ликующую ласточку, крестилась: «Вот еще одно лето нам ласточка на крылышках принесла...» И, не переставая умильно улыбаться, тыкала концом платка в уголки глаз. Долго и неподвижно сидел мальчик под черемухой над маленькой могилкой птички, не мог понять смерть, но первая четкая мысль все же вызрела в нем: «Я никогда никого не буду убивать».