Единство и одиночество: Курс политической философии Нового времени - [54]

Европейцы «открывают» для себя неевропейские цивилизации (ранее у них был контакт в основном с Исламом, то есть с развитой монотеистической цивилизацией). Итак, во всех направлениях возникает возможность взгляда на себя со стороны, «остранения». Сама Европа становится себе чужим континентом. Поэтому колониальные завоевания начинают откладывать отпечаток на ее внутреннюю политику. Политика в Европе теперь понимается как

а) Захват территорий. Макиавелли, один из провозвестников этого нового понимания политики, пишет в своем «Государе»: по природе люди стремятся к захвату[1]. Открытие «пустого» пространства в океане переносится на прочие сферы (например, появляется перспектива, плоскостное выражение больших расстояний и трехмерного пространства в живописи) и на внутриевропейскую политику, где быстро происходит территориализация государств, привязка политических единств к земле. И на более локальном уровне в это время идет интенсивный захват и передел земель. Реформация приводит в ряде стран к секуляризации церковных земель — у государства появляется большой земельный ресурс, который позднее станет эксплуатироваться капиталистически. Многие феодалы, собственники земли, начинают проводить так называемые «огораживания» — сгон крестьян с земли, огораживание ее забором и использование ее под пастбище. Из объекта общего пользования земля становится частным мини — государством: однородным, атомарным объектом интенсивной эксплуатации. В дальнейшем та же логика приводит к накоплению капитала и рождению капиталистической экономики, то есть экономики, основанной на накоплении и эксплуатации ресурсов.

б) Второе важное следствие географических открытий: собственная государственность европейцев выводится теперь от противного, из асоциальной или антисоциальной природы человека, а не из аристотелевского, то есть схоластического, естественного права. Остраненный, «коперниканский» взгляд на собственное общество сделал из

Европы не управляемый Богом мир, а одинокий островок в океане социального хаоса. Новоевропейский человек открывает не только единство мира, но также свое радикальное одиночество перед лицом пустого неохватного космоса.

Воинственные, «дикие» аборигены, с которыми европейцы познакомились в Америке, а также поведение самих европейцев на бескрайних просторах новизны и чужбины стали негативным критерием, используемым, чтобы оправдать и понять государственную суть европейских государств. Другим таким критерием стало насилие религиозных войн, к которым привела Реформация. Перед их лицом вновь создающееся европейское государство должно быть абсолютно, тотально — оно находится в состоянии перманентного основания, конституирования и защиты (шаг в сторону, и оно рухнет). Такова точка зрения Гоббса, сформированная двумя событиями Нового времени.

Карл Шмитг, в своей книге Nomos tier Erde, «Строй Земли»[2], описывает «линию дружбы», «amity line», которую впервые начертили французы и испанцы в 1559 году. По ту сторону от нее европейским государствам можно воевать, причем без правил (то есть по — пиратски, с уничтожением мирного населения, убийством пленных и так далее). По эту сторону, то есть на европейских территориях, война возможна только с объявлением войны и только по правилам гуманности. Тем самым выделяется и пространственно отделяется зона вне закона: но при ее помощи цементируется соблюдение международного права внутри Европы, между европейскими государствами как равными и взаимно признающими юридическими лицами — без всякого центрального судьи. От двусторонних договоров государства Европы в конце концов пришли к Вестфальскому миру 1648 года. В результате этого мира с середины XVII века и до начала XX в Европе господствовал так называемый Ius Publicum Europaeum — система международного права, ограничивающая войну и регулирующаяся взаимными договорами. Но для этого надо было еще пережить страшные войны на уничтожение в самой Европе, последовавшие за вторым главным событием Нового времени — Реформацией.

Б. Реформация

Реформация была мощным, многосторонним движением по обновлению Церкви и возрождению христианства, которое зародилось еще в XV веке и привело к тотальному кризису христианской Европы в XIV и XVII веках. Неправильно было бы сводить это движение к одной личности, но тем не менее у Реформации был свой «пророк» и лидер, приближавшийся по силе своего личного воздействия и авторитета к основателям мировых религий. Скажем поэтому несколько слов об этом лидере, Мартине Лютере.

Лютер родился в немецком городе Эйслебене в 1483 году. В 1501 году он поступает в Эрфуртский университет и учится там до 1505 года, когда получает степень магистра. Лютер думает тогда скорее о праве, чем о теологии в качестве возможной карьеры. В Эрфурте доминирует тогда оккамистский номинализм. Мы уже упоминали Оккама — позднего схоласта, который отвергал рациональное естественное право Фомы и приписывал Богу произвольную, беззаконную власть над вещами. В то же время Оккам развивал представления о происхождении власти от народа и одним из первых стал употреблять слово «право» как принадлежность некоего лица, субъекта.