Единство и одиночество: Курс политической философии Нового времени - [56]
б) В споре об индульгенциях Лютер выработал новый принцип спасения: спасаются только верой, только благодатью, только писанием. Sola fide, sola gratia, sola scriptura. Но не делами (как у католиков). Добрые дела не приносят спасения. Внешние дела или успехи могут быть только знаком, но не гарантией спасения. Это — чисто внутренний, субъективный принцип. Устремление реформации внутрь человека связано и с общей политической тенденцией Нового времени — обоснованием общества и государства изнутри, имманентностью его, его единством. Реформация стоит у истоков центрального узла Нового времени — диалектики единства и одиночества. Сделав религиозный опыт индивидуальным и интимным, сделав в религии ставку на одиночество, Лютер в то же время осознал и продумал возможность нового типа государства — чисто внешнего, но обладающего беспрецедентной мощью принуждения и интеграции.
в) Лютер яростно выступает против современного ему ренессансного гуманизма. У него достаточно низкое мнение о человеческой природе[6]. Вслед за Августином он отрицает у человека присутствие свободной воли. Отсюда — необходимость репрессивного государства, но отсюда же и нужда во внутреннем преображении, покаянии («метанойе»). Эрих Соловьев в своей статье «Парадоксы Реформации»[7] обращает внимание на то, что презрение к человеку оборачивается у Лютера вниманием к нему, высокой требовательностью к человеку. Угрюмый субъективизм Лютера — параллель и альтернатива ренессансному культу человека. Наряду с гуманизмом и с рационалистическим естественным правом схоластов, протестантизм является одним из источников, легших в основу современных представлений о «правах человека»[8]. В то время как рационалистическое обоснование прав человека может стать проблематичным в случае его догматического, авторитарного применения к пассивным субъектам, а гуманизм рискует в реальной ситуации натолкнуться на жестокое разочарование, протестантский по происхождению субъективизм, любое право как право субъекта отстаивать свою позицию составляет действительно освободительный базис правовой идеологии последних двух веков.
г) Наконец, как мы уже упомянули, в политике Лютер выступал за сугубо светское понимание государственной власти, трактовал ее как насилие, но жестко отделял ее от религиозной, внутренней сферы. В этом Лютер — ученик Августина, но в отличие от последнего (писавшего во времена обвала Римской империи), он пишет в условиях подъема светской власти и становления интегрированного государства.
Следует сказать немного и о втором по влиянию, после Лютера, деятеле Реформации — Жане Кальвине. Француз Кальвин (1509–1564) был младшим современником Лютера, сформировался под его влиянием. Ему удалось прийти к власти в городе Женеве и сформировать там своеобразную республиканскую теократию, с двойным правлением светских и церковных властей, сотрудничающих и контролирующих друг друга. Тем самым его политическое учение отличалось от жесткого дуализма Лютера. В доктрине у него тоже были расхождения с основоположником движения. Так, Кальвин развил лютеровское учение о предопределении, добавив тезис об «экспериментальной» проверке своей избранности Богом через успех в делах. Если упорный труд приносит плоды — есть большой шанс, что ты спасен. Из этой парадоксальной доктрины, по мнению Макса Вебера, могла вырасти в новых условиях капиталистическая трудовая этика.
В кальвинизме сформировалось одно из важнейших политико — правовых учений XVI века — учение так называемых «монархомахов» (то есть сторонников смещения тиранического короля). Эти французские и швейцарские аристократы — последователи Кальвина, в ситуации постоянных религиозных войн, идущих во Франции против кальвинистов, создали учение, продолжавшее идеи Оккама и Марсилия и подготовившее во многом либерализм Нового времени. Представители этого течения — Теодор Без, Франсис Отман, Филипп Дюплесси — Морне — развивали учение об общественном договоре между народом и королем, по которому у каждой из этих сторон возникают взаимные обязательства. Они сформулировали многие политические понятия, легшие впоследствии в основу новых учений о народовластии. Но не надо забывать, что учение кальвинистов — монархомахов носило характер сословно — феодальной реакции (или нереализовавшейся альтернативы?) по отношению к идущему в то время формированию единого государства — субъекта. Нужно было 200 лет, чтобы их идеи вдруг показались авангардом прогресса.
Остановимся теперь вкратце на исторических последствиях Реформации.
а) Самым непосредственным следствием этого движения была постепенно разгоравшаяся в Европе гражданская религиозная война. Началось все с милленаристских крестьянских восстаний — бунтов крестьян, которых тогда как раз вновь закабаляют (идет «второе издание крепостничества») и которые воспринимают реформу о близком конце света и о приходе тысячелетнего царства справедливости. Лютер, как мы упомянули, выступает против этих восстаний, и их жестоко подавляют. Но после этого конфликты продолжаются в большем масштабе, между протестантами и католиками. Какое — то время удается балансировать и достигать компромисса (один из них — это Аугсбургский мир, с его формулой cuius regio, eius religio, чье царство, того и религия). Однако в 1618 году меяоду протестантскими и католическими странами начинается Тридцатилетняя война, в которой участвуют почти все крупные европейские страны и которая отличается небывалой жестокостью и небывалыми масштабами участия гражданского населения. В 1640 году в Англии разражается гражданская война между пуританами (кальвинистами) и католиками, приведшая к свержению короля. Наконец, на континенте в 1б48 году заключается
