Единство и одиночество: Курс политической философии Нового времени - [52]

В XII–XIII веках, вследствие крестовых походов и расширившихся контактов с арабами, происходит переоткрытие Аристотеля. Среди теологов возникает движение, известное как «схоластика». Самым ярким его представителем становится Фома Аквинский (1225–1274). Фома Аквинский, как идеолог Империи, во многом пересматривает идущий от Августина дуализм христианства. Он возрождает античное учение об естественном, то есть универсальном светском праве, как об одном из разделов исходящего от Бога вечного закона. Ключевым понятием политики становится справедливость — правосудие, iustitia. Земная власть получает гораздо более серьезную роль, чем у Августина. В то же время она ограничена, но уже не просто церковью, а объективными законами, постигаемыми разумом. Поэтому, при всей легитимации власти императора в иерархически упорядоченном Богом мире, для Фомы существует точка зрения осуждения неправедного государя. У других, более поздних схоластов (таких как Уильям Оккам) — также и Папа может быть нелегитимным. В XIV веке Уильям Оккам и Марсилий Падуанский, стремясь далее обосновать власть императора, создают учение о народовластии. Марсилий описывает строй выборной монархии, основанной на общественном договоре. В самой империи со временем (XIV–XV веков) провозглашается право на сопротивление, оправдывающее «частные» восстания и войны против правителя, придающее им правовой статус. Итак, на смену дуализму и плюрализму раннего Средневековья приходит монизм. Итальянский поэт и политический деятель Данте Алигьери пишет сочинение «Монархия» (1310–1313), где он обосновывает преимущества принципа единства и призывает к универсальной, мировой монархии. Политически этот монизм выражается в претензиях Священной Римской империи на универсальность и в резкой оппозиции церкви, которая сама теперь претендует на универсальность и единство.

Примерно в ту же эпоху в Европе заново открывают римское право с его универсализмом, рациональностью и систематизмом. Идет рационализация и упорядочение государственного права, судопроизводства. Право часто занимает место церковной доктрины. Открытие римского права, накладываясь на специфический христианский мистицизм тела народа, ведет к распространению доктрины народовластия — ведь одним из основных принципов римского права является происхождение власти от народа: potestas in populo, auctoritas in senatu.

В позднее Средневековье идет подъем городов, ремесел и торговли. Формируется т. н. сословное государство, в котором наряду с феодальной вертикалью возникает система пропорционального сословного представительства (которое, впрочем, еще не называется представительством): во Франции т. н. Генеральные Штаты, «парламенты» (коллегиальные суды), имеющие определенные, хотя и ограниченные, реальные полномочия. На основе представлений об евхаристии развивается представление о «корпорации» (объединении множества людей воедино), «мистическом теле» народа, в противовес феодализму как иерархической, личной власти. Возникают свободные города, «коммуны», в Италии — целые города — государства, почти по античному образцу, ориентированные на ремесла и торговлю.

3. Новое время: тенденции

Мы с вами начинаем отсчитывать свою эпоху, т. н. «Новое время» (Modernity, Neue Zeit), где — то с XVI века. Это время в принципе приносит с собой мало качественно нового: прежде всего идет развитие и радикализация тех же самых тенденций позднего Средневековья, а именно:

1) Дальнейшее возвышение земной власти и-ее централизация, устранение альтернативных центров власти.

2) Дальнейшее объединение и политическое оформление «народа» как единства и воплощения Божественной власти.

«Восходящая» логика обоснования власти народом играет как на легитимацию светской монархии, так и на силы, оппозиционные усилению земной власти. Растет сопротивление централизации земной власти и отстаивание параллельных инстанций власти, того, что раньше было феодальными институтами. Одним из критериев ограничения государственной власти становится переоткрытое схоластами естественное право. Эти ограничения в дальнейшем приобретают все большую значимость и ложатся в основу «либерализма». Вообще, многое в наших современных институтах — это средневековая реакция на подъем новоевропейского, абсолютного государства, — хотя впоследствии эта реакция осмысляет себя уже с точки зрения субъективного индивидуализма.

В Новое время к позднесредневековым добавляются две новые политические тенденции:

1) Рождение политического индивидуализма, индивида (не обладающего властными полномочиями), субъекта как политической единицы. Равенство индивидов перед законом (против иерархичного мира Средневековья).

2) Связь политического господства с территорией, народа — с «отечеством». Территориализация политики.

Обе эти тенденции тоже не абсолютно новы — они означают возврат к элементам греческой античности, которые в Средние века играли очень небольшую роль.

Как упоминалось, аристотелизм принес с собой представление о единстве и самоопределении мира (по образцу единства Бога). Но от средневекового универсального единства христианской республики Европа в Новое время эволюционирует в сторону формирования