Эдгар По - [47]

28 января состоялось заседание вест-пойнтского трибунала, который должен был судить нескольких кадетов за нарушение уставных предписаний. В предыдущие две недели По с недюжинной изобретательностью ухитрился совершить почти все возможные дисциплинарные проступки. Вследствие чего, покончив с несколькими другими делами, «суд приступил к слушанию дела кадета Эдгара Аллана По Военной академии Соединенных Штатов, обвиняемого в следующем:

Обвинение 1-е — Грубое нарушение служебного долга.

Обвинение 2-е — Неповиновение приказам».

В нескольких пунктах обвинений подробнейшим образом перечисляются все провинности злокозненного кадета По, доказанные неопровержимыми документальными свидетельствами, как-то: поверочными листами, классными журналами и письменными донесениями офицеров-наставников.

«По зрелом рассмотрении представленных доказательств» суд признал По «виновным по всем пунктам обвинений» и постановил «уволить кадета Э. А. По от службы Соединенным Штатам». Датой вступления приговора в силу было определено 6 марта 1831 года с тем, чтобы из жалованья По за период с 28 января могла быть удержана сумма его долга академии. На указанное число актив По в расчетах с академией должен был составить 24 цента. Однако за две недели до наступления этого дня он уже находился на пути в Нью-Йорк.

19 февраля следующий из Олбани пароход причалил к пустынной вестпойнтской пристани, чтобы взять на борт одинокого пассажира, странное одеяние которого состояло из плохонького и изрядно поношенного костюма, кадетской шинели и помятой шляпы, а багаж — из небольшого, окованного железом сундучка. Вскоре подняли трап, и старенькое колесное суденышко «Генри Экфорд» зашлепало вниз по Гудзону, направляясь в Нью-Йорк. Стоявший на палубе молодой человек зябко поежился, не без мрачных предчувствий перебирал жалкую горстку монет в кармане. Билет до Нью-Йорка стоил 75 центов — почти все, что у него было. Буксирный трос, на котором «Генри Экфорд» тащил за собой две тяжело груженные баржи, натянулся, со свистом и брызгами вырвавшись из воды; на длинный прощальный гудок парохода, прокатившийся по зажатой высокими берегами реке, отозвалась сигнальная труба в Вест-Пойнте. Будущие полководцы армий Соединенных Штатов и Конфедерации, печатая шаг, шли к заветным генеральским звездам. Эдгару По было с ними не по пути.

Глава тринадцатая

По прибыл в Нью-Йорк 20 февраля 1831 года и оставался там до конца марта. О его занятиях в этот период известно чрезвычайно мало. Молодого человека, поселившегося неподалеку от Мэдисон-сквер, можно точнее всего описать его же словами как «уставшего от дорог скитальца». В карманах у него не было в буквальном смысле ни гроша. Одет он был не по сезону легко — после Вест-Пойнта в его гардеробе осталось слишком мало штатского платья, а на запасы «Эллиса и Аллана» рассчитывать больше не приходилось. План его состоял в том, чтобы подыскать какую-нибудь литературную работу в одной из нью-йоркских газет в надежде со временем получить хотя бы небольшой гонорар за свою новую книжку. Но пока что надо было как-то добывать пропитание. Ко всему прочему, резко ухудшилось его здоровье.

В последнем письме из Вест-Пойнта он заверил Джона Аллана, что никогда больше не станет беспокоить его просьбами о помощи. Доведенный до отчаяния голодом и тяжелой болезнью, он вынужден был вновь испить чашу унижения, не имея другого выхода. Через два дня после отъезда из Вест-Пойнта он пишет опекуну из Нью-Йорка. Ему кажется, что смерть уже стоит у порога его холодной каморки, и он умоляет Аллана не дать ему умереть с голоду.

Разумеется, письмо это кажется излишне жалостным, однако надо помнить, что написано оно было болезненно чувствительным, страдающим от тяжелого недомогания молодым человеком, оказавшимся в одиночестве и без средств к существованию в незнакомом городе. Куда, как не домой, мог он обратиться с призывом о помощи? «Ничего не говорите сестре, — просит он Аллана. — Я буду каждый день посылать на почту за ответом». Но ждал он напрасно. Дома у него больше не было. Письмо было не без злорадства подшито вместе с ненужными деловыми бумагами, и лишь два года спустя твердая рука написала на обороте его несколько полных холодного негодования фраз.

Впрочем, примерно через неделю после того, как было отправлено письмо в Ричмонд, По — наверняка к немалому своему удивлению — все же поправился и смог заняться чтением гранок в издательство Элама Блисса, где готовили к печати его поэтический сборник. Мистер Блисс, человек доброго и отзывчивого характера, проникшись сочувствием к молодому поэту, иногда приглашал его к себе обедать, и это гостеприимство, по крайней мере для По, значило больше, чем простая светская любезность.

Одно из немногих воспоминаний о жизни По в этот период оставил некий Питер Пиз, познакомившийся с ним еще в Шарлотсвилле, где он служил приказчиком в каком-то магазине. Он пишет, что встретил По сначала в Бостоне, а потом в НьюЙорке, и оба раза в одинаково отчаянном положении. С его слов известно, что По имел обыкновение прогуливаться под вязами на Мэдисон-сквер и однажды обедал с Пизом в каком-то ресторанчике неподалеку. За столом он сообщил, что наконец-то «угодил в цель», желая сказать, что ему улыбнулось счастье, и, вероятно, имея в виду скорый выход в свет своей новой книги. Это весьма характерное для него замечание: ничто не могло смирить гордость молодого поэта, который жил в ту пору честолюбивыми надеждами, связанными с только что законченной работой.