Джузеппе Гарибальди - [54]

Достаточно сформулировать эти предложения, бывшие осью другой политики, чтобы показать, что для осуществления такой программы не было необходимых сил.

Какие лидеры? Мадзини? К его мессианизму был примешан цинизм, отсутствие чувства реальности сочеталось с неспособностью к анализу, в частности, социальных проблем.

Народ? Но какой? Жители Юга[21]? Но тогда как примирить столь различные требования ломбардцев и тосканцев?

И как проводить такую политику в Европе, где главные силы — императорская Франция и Австрия Франца Иосифа?

Таким образом, игру могли вести только «политики». Но им следовало действовать шаг за шагом, чтобы противоречия их стратегии не привели к взрыву. Им необходимо было использовать народ, в то же время сдерживая его. Завоевать Центр, а назавтра — Юг, и при этом не выпустить на свободу силы, требующие радикальных преобразований. Собирать воедино, одну за другой, части итальянской головоломки, боясь того, что в любую минуту вырвавшееся из-под контроля движение, взаимное недоверие могут разрушить то, что уже было собрано.

Чтобы этого не случилось — нейтрализовать Гарибальди.

«Король пожелал, чтобы я поступил на службу в армию. Я поблагодарил, но отказался. Однако я согласился принять прекрасное охотничье ружье, которое он хотел мне подарить. Капитан Треччи из королевского генерального штаба принес мне его, когда я уже был в вагоне поезда, следующего в Геную».

Из Генуи Гарибальди отправился в Ниццу. Он провел там три дня — в конце 1859 года, еще не зная, что скоро станет «иностранцем в своем собственном городе».

Эта краткая остановка в Ницце — признак растерянности Гарибальди. История снова завладела им, выдвинула на авансцену и снова отступила, предоставив другим играть первые роли в этой «лисьей политике».

Что делать? Вернуться на Капрера, выслушивать те или другие предложения начать действия на Югк, подобные тем, которые Пизакане безуспешно пытался развязать в 1857 году? Но на этот раз есть все условия, сицилийский народ ждет. Достаточно было бы одной «искры».

В такое время тяжело жить в бездействии. Это не одна из тех пауз истории, когда реакция замораживает всякую инициативу или обрекает ее на гибель, но, напротив, время, когда все кипит и каждый день приносит новые вести. Кавур снова у власти в Турине. Французские газеты пишут, что «облик мира изменится», провинции Центральной Италии войдут в состав Пьемонта и, «возможно, Франция вступит во владение Савойей и Ниццей».

Возможно ли это?

Встревоженный Гарибальди окольными путями задает вопрос Виктору Эммануилу II. Ответ короля не оставляет сомнений: «Передайте генералу, что речь идет не только о Ницце, но также о Савойе. Скажите ему также, что если я оставляю землю моих предков, ему должно быть легче, чем мне, оставить свою, где из всей его семьи родился только он один».

Полная растерянность. Земля уходит из-под ног. За что ухватиться?

Сам выбор политики, продиктованной мудростью, сделанный Гарибальди, — его желание поддержать короля, связали ему руки. Но как вынести это бездействие, когда происходит столько событий, решающих судьбу Италии, а он в них не участвует? Его так ловко вывели из игры.

Куда броситься, чтобы доказать самому себе, что ты еще действуешь, что ты еще способен изменить жизнь… В страсть, в любовь?

В районе Комо Гарибальди увидел молодую женщину, совсем юную — восемнадцати лет… Она приехала из города, еще занятого австрийцами. Вышла из своей кареты. Живая, с той свободой движений, которая свойственна аристократам — она маркиза, лишенная предрассудков. Она бесстрашно привезла Гарибальди обращение ее города с просьбой прийти со своими войсками и выбить австрийцев.

Пятидесятидвухлетний мужчина долго не мог отвести взгляда от ее гордой осанки. И, естественно, предложил девушке свое сердце. Тридцать четыре года разницы, вновь обретенная молодость.

В январе 1860 года в том бездействии, которое его терзает, Джузеппина Раймонди — выход, доказательство того, что жизнь продолжается.

Маркиз Раймонди — гарибальдиец; он польщен тем, что станет тестем героя. Юная маркиза согласна. Гарибальди приезжает к ней в громадное фамильное поместье в Ломбардии, недалеко от Комо. Однажды, во время прогулки верхом, Гарибальди упал, повредил колено и вынужден много недель провести в постели. За ним ухаживают. И любовь не остается платонической.

24 января i860 года в домовой церкви замка состоялось скромное венчание, в присутствии всего двух свидетелей: правителя Комо, Лоренцо Валерио, и графа Ламбертенджи. Сияющий Гарибальди вел под руку новобрачную.

Когда он выходил из церкви, к нему подошел человек и подал письмо.

Это было анонимное письмо и в нем доказательства того, что у юной маркизы — два любовника. Один из них — офицер гарибальдийских войск, молодой лейтенант Луиджи Кароли; другой — маркиз Ровелли, кузен. И накануне свадьбы маркиза снова была близка с Ровелли. Более того, она беременна.

Скандал, разрыв.

Гарибальди тут же покидает маркизу, которую никогда больше не увидит. Но частное расторжение брака не способно разорвать законные узы. Брак Гарибальди с Джузеппиной Раймонди будет считаться действительным вплоть до 1879 года.