Джузеппе Гарибальди - [21]

Она родилась в 1821 году — и, следовательно, была на четырнадцать лет моложе Гарибальди — в Морринасе, Лагунской провинции, в семье рыбака. Рассказывали, что она раздавила на лице слишком настойчивого воздыхателя, чей наглый взгляд ее возмутил, сигару, которую он курил, отметив нахала до конца его дней. Когда ей было четырнадцать лет, мать, оставшаяся вдовой с тремя дочерьми, заставила ее выйти замуж за незаметного человека — рыбака или сапожника? — Мануэля Дуарте де Агияра, труса и к тому же сторонника империи. Этот брак ее не устраивал.

Она жила в доме на холме, над портом Лагуна. Этот маленький городок провинции Санта-Катарина (государства, расположенного к северу от Рио-Гранде) был завоеван республиканцами 22 июля 1839 года.

Борьба была жестокой. Гарибальди, уцелевший после кораблекрушения, бросился в бой с энергией отчаяния; он принял на себя командование бразильским судном, которое только что захватил, «Итапарика». Когда императорские силы отступили, он стал героем сражения. В городе его чествовали. Жители — около четырех тысяч человек — хотели присоединения к республике Рио-Гранде-до-Суль. Гарибальди был их освободителем.

Как Анита могла не знать Гарибальди? Даже в Рио-де-Жанейро ходили рассказы о сражении, писали о пирате «Хосе Гарибальди». Даже европейские газеты перепечатали информацию — естественно, исказив ее, — но впервые откликнувшись на события, связанные с изгнанником, положив, таким образом, начало, так как романтические рассказы были в моде и читатели были без ума от всего романтического, созданию мифа о Гарибальди — герое Нового Света.

«Я никогда не думал о браке, — признается Гарибальди, — будучи по характеру слишком независимым и слишком любя приключения. Мне казалось, что невозможно иметь жену и детей, когда вся жизнь посвящена единой цели».

Анита заставила его изменить мнение: в конце 1839 года она взошла вместе с ним на борт «Итапарика».

Мечта Гарибальди сбылась: его одиночество кончилось. Аниту теперь не коснутся сплетни ее маленького городка, ей не грозит больше встреча с нелюбимым мужем.

Она с человеком, которого не могла бы себе представить даже в самых несбыточных мечтах.

Любовь и преданность Аниты были тем сильнее, что ее выбор был выбором свободной женщины. Несмотря на груз латинских традиций, требующих подчинения мужчине, женщины Южноамериканского континента горды и независимы, что поразило европейца Гарибальди. Здесь женщины должны уметь сами себя защитить, если будет нужно, так как мужчины грубы и несдержанны. Поэтому они высоко держат голову, в них есть смелость и благородство идальго. И мужчины, которые за ними ухаживают и женятся на них, должны быть достойны этой мужественной системы ценностей, принятой женщинами.

Муж Аниты на это был неспособен. Следовательно, она считала себя вправе его оставить. Что касается Гарибальди, он разделял эту воинственную мораль, хоть и признавал себя «глубоко виновным» в похищении чужой жены. Поскольку мужа нет и жена согласна, ее дозволено увести.

Свободная мораль, отвергающая традиционные законы и еще раз ставящая Гарибальди вне общества и его норм.

Мораль требовательная, полная риска. Анита приняла ее и живет в каком-то горячечном возбуждении.

Вот она на палубе корабля стреляет из ружья, вот командует стрельбой из пушки во время неравного морского боя с императорскими силами.

Когда имперцы вернулись с подкреплением и отбили Лагуну, а Гарибальди получил приказ сжечь свои корабли — этот приказ испуганному экипажу передала Анита и она же своим мужеством поддерживала моряков.

«Тем, что мои боеприпасы удалось спасти, я в самом деле обязан достойному восхищения хладнокровию молодой героини», — считает Гарибальди.

Огонь пожара освещает Лагуну; нужно уходить в лес, оставить штат Санта-Катарина, видеть, как «горят трупы братьев по оружию, так как нет возможности похоронить их иначе», идти к Рио-Гранде-до-Суль, начать трудное отступление, выдерживая неотступное преследование вражеской конницы.

Гарибальди со своими людьми — их уцелело не более шестидесяти! — сумеют после пяти месяцев пути присоединиться к войскам Бенто Гонсальвеса в Рио-Гранде-до-Суль, у Мавакара.

Эти пять месяцев не были временем непрерывных боев. Война, как и человеческая деятельность в этих новых необжитых местах, шла с перерывами. Переправлялись через реки, проходили через пастбища, укрощали лошадей, пойманных с помощью лассо, убивали быков, чтобы вечером приготовить еду.

Воспоминания Гарибальди об «этих прекрасных минутах» полны ностальгии: «Я ехал верхом и рядом со мной была женщина моего сердца, достойная всеобщего восхищения… Какое имело значение то, что у меня не было другой одежды, кроме той, которая была на мне? И то, что республика, которой я служил, была бедна и никому не могла заплатить ни копейки? У меня были сабля и карабин, лежавшие передо мной на седле… Моим сокровищем была моя Анита, не меньше меня преданная священному делу народов и жизни, полной приключений».

«[…] как бы там пи было, будущее нам улыбалось; и чем более дикими оказывались огромные американские пустыни, тем они были прекраснее. И потом мне казалось, что своим участием в различных опасных военных операциях я исполнил свой долг и заслужил уважение воинственных сыновей континента».