Джунгли - [5]

— Мы даём обещания, чтобы их нарушать, мне повезло — Монгумелла был человеком любопытным и авантюрным, загадки озера дразнили его не меньше меня. Мне удалось его уговорить быть моим проводником. До конца экспедиции оставалось чуть больше недели. Примерно через восемь дней за нами должна была прийти машина. Мои товарищи, от похода отказались, явно считая меня человеком недалеким, но мне удалось связаться по телефону с начальником экспедиции и уговорись его отпустить меня на озеро Теле.

— Мне дали семь дней, вполне достаточно. С Монгумеллой мы взяли с собой, палатку, резиновую лодку, немного провизии, надеясь больше на охоту, кинокамеру, фотоаппарат, ружьё. О предстоящем походе знали только члены экспедиции, жителей деревни мы информировать не стали, чтобы избежать трений с местными суевериями и колдуном из-за наложенного на озеро табу. Если табу нарушить, чудовища разгневаются и придут в поселок на разборки. Ранним утром, погрузили вещи на пирогу, оттолкнулись от берега, помахали провожающим: Фофане и Думбие. Во второй половине дня пирогу пришлось оставить и высадиться в джунгли. К озеру Теле пришлось прорываться через густые и непроходимые джунгли. Под ногами чавкала и колебалась коварная трясина. Впереди шел Монгумелла. Приходилось проверять каждый шаг. Не раз проваливались в жирную, пузырящуюся топь, не чувствуя под ногами дна, и помогали друг другу выбраться. То там, то тут, неожиданно, с воющим звуком начинали бурлить воронки — выходил болотный газ. Деревья, похожие на скрюченные ревматизмом скелеты, стояли на одиноких островках, протягивая в нашу сторону артритные ветки. Один из таких островков буквально кишел гадами, пришлось обойти стороной. Потом, такие островки стали попадаться чаще и чаще, словно мы попали в змеиное королевство. — Сергей закрыл глаза, погружаясь в воспоминания…

Монгумелла шепотом прервал молчание:

— Мистер Сергей, может, повернем обратно?

— Ты что? Разве ты сам не хотел побывать ещё раз на озере Теле? — я тоже перешел на шепот.

— Мне кажется, что наш поход добром не закончится, — продолжал шептать Монгумелла.

— Предрассудки. Ты боишься?

— Боюсь, — признался охотник.

— Молодец, — пробормотал растерянно я, — только дураки не боятся.

— Я видел плохой сон.

— Какой?

— Меня ужалила змея.

Я нервно огляделся.

— Хм, змеи. Их здесь предостаточно. — В моем народе говорят: сны, которые мы видим, не сбываются или сбываются с точностью наоборот. Получается, что тебя не должна ужалить змея.

— Правда? — оживился Монгумелла.

— Правда.

— Между прочим, мы уже вступили на землю мокеле-мбембе. Я встречал его следы в этих краях. Нам надо быть очень осторожными.

— Разве мы не осторожны?

Монгумелла промолчал.

Пока нам только встречались одинокие острова со змеями и изредка, мы обходили далеко стороной длинные и толстые зеленые бревна, лежащие парами или отдельно. Показывая на такие бревна, Монгумелла прикладывал палец к губам и шепотом пояснял — крокодилы. Эти зеленые твари были едва заметны в такой же зеленой и густой растительности болотных джунглей.

К вечеру мы вышли на твердую землю. Был ранний вечер, а в джунглях царил кромешный мрак, из которого доносились таинственные и подозрительные крики, хлопанье крыльев, трески и шорохи. Между болотом и лесом решили сделать привал. Монгумелла развел небольшой костер. Поставил котелок с водой. Я извлек из рюкзака консервы, чай. За приготовлением к ужину и за общей усталостью, накопившейся от перехода через болото, я уже не думал об опасностях коварных джунглей. Мы сидели возле костра пили чай, я наслаждался спокойствием вечера, как вдруг, Монгумелла выхватил из-за пояса нож и рубанул им по траве. К моим ногам, которые я поспешно убрал, выкатилась полуметровая обезглавленная змея. Её темное тело, в предсмертной агонии, яростно свивалось в кольца. Монгумелла подцедил ножом её труп. На мой вопросительный взгляд пояснил:

— Здесь очень много ядовитых змей. Эта змея очень опасна. Её укус смертелен не только для человека, но даже для буйвола и слона. — Он на миг задумался, — наверное, даже и для мокеле-мбебе. Но мясо у неё очень вкусное, нежное, как у антилопы, — Эммануэль быстро освежевал обезглавленного гада и стал поджаривать на огне.

Я пожал плечами, брезгливо поджав губы. Решил ограничить свой рацион консервами и сорванными Монгумеллой странно пахнущими, как сырое мясо, но сладкими плодами.

Перед сном, Монгумелла как бы невзначай обронил:

— В этих местах водится дикий человек.

— Пигмеи?

Монгумелла рассмеялся:

— Я сказал — дикий человек. Он очень сильный, не боится ни буйволов, ни слонов, даже мокеле-мбембе.

Я догадался, о ком он говорил — о гориллах, гигантских человекообразных обезьянах. Как говорят местные охотники, они достаточно глупы и ленивы, и водятся не только в горах, но и в конголезских джунглях. На всякий случай, я спросил у проводника, не привлечет ли их, или ещё кого-нибудь, огонь? Он не ответил, завернувшись в старое зеленое одеяло, Монгумелла спал. Перезарядив ружьё и положив его под бок, в надежде, что мой проводник не такой беспечный, как кажется, я попробовал уснуть. Ночь, проводимая в джунглях, в дали от цивилизации, вблизи от озера Теле, на земле, где спокойно можно наступить на громадную ядовитую змею, или гигантских дремлющих крокодилов, не располагала к безмятежным и спокойным снам. Мне снились кошмары, сквозь дрему, казалось, что где-то рядом, во мгле болот возится огромная туша. Со стороны болот слышался стон, глухое уханье. Я испуганно раскрывал глаза, подбрасывал в костер ветки и раздраженно смотрел на спящее, улыбающееся лицо партнера. Его беззаботность раздражала. Оказалось зря. Среди ночи он проснулся, открыв глаза, посмотрел на меня бодрствующего, широко улыбнулся, на белоснежных зубах отразилось оранжевое пламя. Несколько мгновений он прислушивался к ночным звукам и затем, беспечно зевнув, сказал: