Джордж Гершвин: Путь к славе - [53]

Тексты Ваших песен, доставили мне такое же удовольствие, как и музыка Гершвина. Давно я не слыхал ничего подобного. Великая радость жить в то время, когда развлекательное искусство в нашей стране, наконец, избавляется от жестокого кретинизма, царящего в этой области. Ваши столь лакомые для знатока тексты доказывают, что песни могут быть умными без ущерба для их популярности. Позволю себе смелость сказать, что Ваши рифмы в "Цыпочках" указывают на Ваше заметно возросшее мастерство по сравнению с мюзиклом "Леди, будьте добры!" Благодаря Вам я получил несравненное удовольствие от вечера, проведенного в театре, за что я искренне Вам благодарен.

Технически рифмы в мюзикле "Цыпочки" стали более гибкими. Например, здесь Айра впервые применил так называемую тройную рифму, когда рифмуются три последних слога одной строки с последним слогом (или двумя слогами) предпоследнего слова и последним двусложным (или соответственно односложным) словом следующей строки. Пример: "There’s a cabaret in this city… peps you up like electricity" или "if you need a tonic, and the need is chronic, if you’re in a crisis, my advice is"[35].

Номер "Эти очаровательные люди" (These Charming People), исполняемый вокальным трио, изображал быстро бегающие по клавишам инструмента пальцы музыканта, как бы передающие строку за строкой певцам. Создавался эффект рифмованного диалога текста с музыкой песни. Айра добивается особой простоты и безыскусности, впервые с успехом используя разговорные выражения, бывшие тогда в ходу. "То самое чувство" — выражение, принадлежащее жаргону того времени. Айра впервые продемонстрировал здесь тонкое чувство комического, особенно в тексте номера "Песня речников на Гарлем-ривер" (The Harlem River Chantey).

В этот же период три мюзикла Гершвина прошли с большим или меньшим успехом в Лондоне. "Расскажи мне еще" на этот раз понравился публике благодаря, главным образом, участию в нем двух любимцев Лондона: Хедер Татчер и Лесли Хенсона. Как уже говорилось, мюзикл "Леди, будьте добры!" с дуэтом Астеров появился в Лондоне после весьма успешного двухнедельного прогона в Ливерпуле. Город был покорен. Это был первый гершвиновский мюзикл, привезенный Ааронсом и Фридли с подмостков Бродвея в Лондон. За ним последовал "Цыпочки", установив тем самым многолетнюю традицию показа в Лондоне нью-йоркских мюзиклов Гершвина.

Глава XI ИСПОЛИН: ОДНА НОГА В КАРНЕГИ-ХОЛЛЕ, ДРУГАЯ НА БРОДВЕЕ

Карнеги-холл видел и слышал Гершвина в 1925 году дважды. 29 декабря 1925 года Пол Уайтмен со своим оркестром давал здесь концерт, в котором впервые были исполнены "Сюита Миссисипи" Грофе и восстановленная одноактная опера Гершвина "Тяжелый понедельник", переименованная затем в, 135-ю улицу". Со дня его единственной и последней состоявшейся здесь премьеры "Сплетен" прошло три с половиной года. Теперь опера Гершвина шла без привычных декораций. Несколько простых деталей реквизита создавали обстановку ночного клуба. Все действие происходило прямо перед оркестром Уайтмена, и взмахи дирижерской палочки за пультом отвлекали зрителей от того, что происходило на сцене, что очень мешало. Если бы опера Гершвина обладала необходимой энергией и драматическим накалом, на эту досадную помеху никто бы даже не обратил внимания, но в том виде, в каком она шла (несмотря на великолепное исполнение Чарлза Харта, Блоссома Сили, Джека Макгоуэна и Бенни Филдза), опера не произвела никакого впечатления на присутствовавших здесь музыкальных критиков, слышавших ее впервые. Наиболее благосклонно отозвался о ней Олин Даунз, который нашел в ней "великолепный материал", "несколько хороших мелодий" и "отдельные драматические эпизоды". Но более типичной реакцией критиков на этот спектакль стала анонимная статья-отзыв музыкального критика журнала "Сан": "Вся музыка… за исключением двух талантливых песен, лишь невыразительный аккомпанемент для старой сентиментальной пародии на водевиль".

Однако это выступление Гершвина в "святая святых" музыкального искусства — Карнеги-холле — было не первым. За три недели до этого он выступил здесь на премьере как бы сразу в двух ролях: пианиста и композитора — автора Концерта фа мажор, своего нового серьезного музыкального произведения после "Рапсодии в голубых тонах".

Спустя несколько месяцев после премьеры "Рапсодии в голубых тонах" дирижер Нью-Йоркского симфонического общества Уолтер Дамрош убедил президента Общества Гарри Харкнесса Флаглера заказать Гершвину произведение для оркестра. Гершвин остановил свой выбор на концерте для фортепиано и подписал контракт с Обществом, дополнительно оговорив в условиях, что он будет иметь семь выступлений как исполнитель в Нью-Йорке, Вашингтоне, Филадельфии и Балтиморе.

История о том, что после подписания контракта Гершвин купил справочник, чтобы узнать, что такое концерт, весьма сомнительна. К 1925 году он имел основательную подготовку для работы над музыкальным сочинением крупной формы — сонатной, и прослушал множество концертов. Тем не менее он изучил несколько наиболее известных концертов репертуара тех лет, чтобы выяснить для себя подход к этой музыкальной форме выдающихся мастеров.