Джонни и бомба - [24]
А потом, спустя несколько часов, случится то, что случится.
Случится сегодня.
Холодец, тяжело пыхтя, пылил по дороге. На бегу он трясся и колыхался как холодец. Он всегда объяснял, что лишний вес — не его вина. Все дело в генах. У Холодца было слишком много этих самых генов.
Он пытался бежать, но трясение и колыхание поглощали большую часть энергии.
Думать он тоже пытался, но думание получалось какое-то неотчетливое.
Путешествие во времени! С ума сойти можно! Вечно все только и делают, что пытаются свести его с ума. Ничего, вот он придет домой, посидит, отдышится, и все будет хорошо.
А вот и дом.
Кажется.
Все было какое-то… съежившееся, что ли. Деревья на улице не те и машины не те. А дома выглядели… подновленными. Холодец шел по Грегори-роуд. Он ходил по ней миллион раз. Надо только завернуть за угол, и попадешь…
Попадешь на…
Какой-то человек подстригал живую изгородь. На нем были рубашка с высоким воротничком, галстук и пуловер с вывязанными зигзагами. А еще он курил трубку. Увидев растерянного Холодца, мужчина оторвался от своего занятия, вынул трубку изо рта и спросил:
— Могу я тебе чем-нибудь помочь, сынок?
— Я… я ищу Зашоркинс-стрит, — пропыхтел Холодец.
Мужчина улыбнулся.
— Член совета Эдвард Зашоркинс — это я. Но о Зашоркинс-стрит слышу впервые. — Он обернулся через плечо и окликнул женщину, пропалывавшую цветник. — Милдред! Не знаешь, где это — Зашоркинс-стрит?
— Там на углу еще такой огромный каштан… — начал Холодец.
— Ну, каштан у нас, положим, есть, — улыбнулся мужчина, кивнув на то, что Холодец поначалу принял за воткнутый в землю прутик с парой листиков. — Конечно, сейчас он еще невелик, но заходи лет через пятьдесят и увидишь, каким он вымахает.
Холодец уставился на прутик, потом на советника. У советника был обширный сад, за которым начиналось поле. И Холодец вдруг понял, что ширины сада как раз хватит, чтобы проложить тут дорогу, если… однажды кому-нибудь придет в голову тут ее проложить.
— Хорошо, — сказал он. — Зайду.
— Вам плохо, молодой человек? — спросила миссис Зашоркинс.
Холодец обнаружил, что его паника куда-то испарилась. Он пережил ее и оказался на следующей стадии, которая больше смахивала на сон: проснувшись наутро, понимаешь, что увиденное ночью было полной нелепицей, но во сне все кажется вполне сносным.
Это было как запуск на орбиту. Сперва, когда ракета взлетает, — много шума и суматохи, зато потом ты паришь в невесомости и мир далеко внизу кажется ненастоящим.
Это было захватывающее ощущение. Немалая часть жизни Холодца уходила на страхи и опасения. Он все время должен был что-то делать, а чего-то, наоборот, не делать. Но здесь и теперь все это вроде бы не имело никакого значения. Он, Холодец, вообще еще не родился на свет — а значит, не мог быть решительно ни в чем виноватым.
— Все нормально, — сказал он миссис Зашоркинс. — Большое спасибо за заботу. Просто… я надолго уезжал из города.
И он побрел назад по дороге, чувствуя затылком взгляды мистера и миссис Зашоркинс.
Город, по которому он шел, был его родным Сплинбери. Об этом свидетельствовало множество мелочей. И все же все было какое-то… не такое. Деревьев было больше, а домов меньше, фабричных труб больше, а автомобилей на улицах меньше. И еще было намного больше тусклости. Город выглядел скучно. Холодец почти уверился, что тут никто даже не подозревает, что такое пицца.
— Эй, мистер! — окликнул его сиплый голос.
Холодец посмотрел туда, откуда этот голос раздался, — вниз.
На обочине сидел мальчишка.
То есть Холодец был почти уверен, что сидящее на обочине существо — мальчишка, хотя на существе были шорты длиной едва ли не до лодыжек и очки, у которых одно стекло заклеено коричневой бумагой. Стрижка у пацана выглядела так, будто ее делали при помощи газонокосилки, а из носа у него текло. И уши у него были оттопыренные.
Никто еще не называл Холодца «мистер». Разве что учителя в приступе сарказма.
— Да? — отозвался он.
— Лондон в какой стороне? — спросил мальчишка. Рядом с ним на земле стоял картонный чемодан, перевязанный веревкой.
Холодец немного подумал и ответил:
— Вон там. Без понятия, почему тут нет указателей.
— Наш Рон говорит, их сняли, чтоб фриц не догадался, где что.
Рядом с мальчишкой на обочине рядком лежали несколько мелких камешков. Болтая, он с великой точностью швырял их в консервную банку на другой стороне улицы.
— А кто такой Фриц?
Единственный глаз пацана уставился на Холодца с подозрением.
— Фрицы — это немцы. А было бы здорово, если б они все-таки явились сюда и чуток разбомбили миссис Тупс.
— Почему? Мы воюем с немцами, что ли?
— Ты что, американец? Наш папа говорит, американцы не воюют потому, что ждут, пока станет ясно, чья берет.
Холодец решил, что в сложившихся обстоятельствах будет полезно немного побыть американцем.
— Э-э… да, конечно, я из Штатов.
— Ух ты! А ну скажи что-нибудь по-американски!
— Э-э… О'кей. Пентагон. Майкрософт. Супермен. Приятного аппетита.
Мальчуган, похоже, остался вполне доволен таким наглядным доказательством заокеанского происхождения Холодца. Он швырнул в жестянку еще один камешек.
— Наша мама говорит, мне надо научиться ладить с миссис Тупс, а еда тут — просто дрянь! Миссис Тупс заставляет меня пить молоко, представляешь! У нас дома — там нормальное молоко, пить можно. А тут его берут из коровьей задницы. Я сам видел. Нас водили на ферму. Там повсюду навоз. А знаешь, откуда берутся яйца? Брр! И спать тут заставляют идти в семь часов, и водопровода нормального нет. В общем, я пошел домой. Хватит с меня этой «вакуации»!
Смерть ловит рыбу. Веселится на вечеринке. Напивается в трактире. А все обязанности Мрачного Жнеца сваливаются на хрупкие плечи его ученика. Но делать нечего: берем косу, прыгаем на белую лошадь Бинки — и вперед!
Что касается таких вещей, как вино, женщины и песни, то волшебникам позволяется надираться до чертиков и горланить во все горло сколько им вздумается. А вот женщины... Женщины и настоящая магия несовместимы. Магический Закон никогда не допустит появления особы женского пола в Незримом Университете, центре и оплоте волшебства на Диске. Но если вдруг такое случится...
Рассказ адаптировал: Золотых Рем ([email protected])Метод чтения Ильи Франка.
Добро пожаловать в Убервальд! В страну, славную вековыми традициями, где до сих пор играют в такие замечательные игры, как «попробуй убеги, чтобы тебя не сожрали» и «успей домой до захода солнца». Здесь вас встретят ласково улыбающиеся вампиры, милые игривые вервольфы и радушные, отзывчивые гномы.А еще здесь лежит легендарный Пятый Слон, некогда упавший на Плоский мир и устроивший чудовищное дискотрясение. А еще здесь множество железа, золота и жировых месторождений – в общем, тех самых штук, которые до зарезу нужны такому цивилизионному городу, как Анк-Морпорк.Так что вперед, сэр Сэмюель Ваймс! Отныне вы – дипломат.
Говорят, мир закончится в субботу. А именно в следующую субботу. Незадолго до ужина. К несчастью, по ошибке Мэри Тараторы, сестры Неумолчного ордена, Антихриста не пристроили в нужное место. Четыре всадника Апокалипсиса оседлали мотоциклы. А представители Верхнего и Нижнего Миров сочли, что им очень симпатичен человеческий род…
«Занимательный факт об ангелах состоит в том, что иногда, очень редко, когда человек оступился и так запутался, что превратил свою жизнь в полный бардак и смерть кажется единственным разумным выходом, в такую минуту к нему приходит или, лучше сказать, ему является ангел и предлагает вернуться в ту точку, откуда все пошло не так, и на сей раз сделать все правильно».Именно этими словами встретила Мокрица фон Липвига его новая жизнь. До этого были воровство, мошенничество (в разных размерах) и, как апофеоз, – смерть через повешение.Не то чтобы Мокрицу не нравилась новая жизнь – он привык находить выход из любой ситуации и из любого города, даже такого, как Анк-Морпорк.
С момента переезда семьи Тепез прошло достаточно времени, чтобы сёстры привыкли к своей новой жизни: нет больше ночной школы, мама установила семь строгих правил… Зато у Сильвании и Даки появилась настоящая лучшая подруга! А ещё, конечно же, их ждут новые приключения. В городке Бинденбург открывается большая выставка японского искусства эпохи Эдо. Главный и самый ценный экспонат – веер. Людо, одноклассник Даки и Сильвании, предупреждает их не посещать экспозицию. Но почему? Что такого опасного таят в себе предметы искусства Страны восходящего солнца? А ещё сёстрам нужно поделиться своим секретом с Хелене.
САМЫЕ ОПАСНЫЕ мерзавцы из САМЫХ ОПАСНЫХ «Ужастиков»… О да, это лицо с широкой, злой усмешкой и пугающим взглядом принадлежит чревовещательскому болванчику. Звать его Слэппи, и, пожалуй, он самый мерзкий злодей в истории «Ужастиков». Парнишка по имени Джексон Стандер может рассказать о нем. Джексон жил в двойном кошмаре со Слэппи — и Сыном Слэппи. В своему ужасу, Джексон быстро осознал, что два Слэппи ЕЩЕ хуже одного!
Однажды, поздно вечером, мальчик Ромка попадает на заброшенное Озеро и находит страну Зомбирианцев, скрытую от любопытных глаз. Ромка путешествует по удивительной земле, встречается с ужасными монстрами и коварным королем, с отрядом храбрых Зомбицейских и безжалостными людоедами, попадает в темный лабиринт и старинную библиотеку, становится другом веселого Динозавра и непослушной принцессы. Новые друзья уговаривают Ромку отправиться на поиски древнего космического корабля, чтобы помочь Зомбирианцам вернуться на родную планету.
Кар вырос на улице и привык скрываться и прятаться. Он почти не умеет общаться с людьми, зато понимает язык воронов. Его прошлое – тайна, а будущее полно опасностей. Ведь только он может открыть дверь в Земли Мертвых, и его враги знают об этом. Старое зло, однажды чуть не разрушившее Блэкстоун, плетет паутину. Оно готово на все, лишь бы Кар вернул его в мир живых. И юный Говорящий-с-воронами должен научиться использовать свои способности и найти надежных союзников – иначе ему не выстоять в предстоящей схватке.
Сотрудник Олимпийского комитета Ким Петров получает телеграмму, в которой его просят прибыть на планету Илига для разбирательства протеста Федерации-45. Подробности не уточняются. Прибыв на Илигу, Петров узнает о том, что эволюция здесь проходила несколько иначе…
Жизнь — сложная штука. Особенно если тебе двенадцать лет, ты живешь в самом скучном городке мира, и дома царят Трудные Времена (и как следствие, карманные деньги выдаются нерегулярно, а лишний раз попадаться на глаза родителям не рекомендуется). Остается чуть ли не единственное спасение — засесть в своей комнате, включить компьютер и тихо-мирно шмалять гадов-пришельцев. Но даже тут сплошное невезение: пришельцы попались неправильные. Они, видите ли, не желают умирать и подло капитулируют!Если Терри Пратчетт берется писать для детей, у него получается не менее остроумно и увлекательно, чем многочисленные произведения о Плоском Мире, хорошо известные российскому читателю.P.S.
Не стоит называть призраков призраками. Это невежливо. В конце концов, они ведь просто граждане, перешедшие в новое качественное состояние. С поражением в праве на дыхание. Кстати, пребывать в этом состоянии чудовищно скучно. Не проходит и полвека, как даже родственники перестают навещать. К тому же перешедших в новое качественное состояние граждан никто в упор не замечает — у живых есть более важные дела. У всех, кроме некоего Джона Максвелла, двенадцати лет, обладателя крайне вредной привычки видеть то, чего не видят другие.Если Терри Пратчетт берется писать для детей, у него это получается не менее остроумно и увлекательно, чем многочисленные произведения о Плоском Мире, хорошо известные российскому читателю.Р.S.