Дживс и феодальная верность; Тетки – не джентльмены; Посоветуйтесь с Дживсом! - [180]

– …созданы друг для друга, сэр?

– Совершенно верно.

– Весьма тревожное положение, сэр.

– Что делать?

– Не могу сказать, сэр.

– Ну тогда я скажу, что я намерен делать – телефонирую дяде Джорджу и скажу, что обед отменяется.

– Едва ли это возможно, сэр. Кажется, его светлость уже звонит в дверь.

Так и было. Дживс его впустил, и он поплелся по коридору в гостиную. Я направился за ним следом. Когда он вошел, наступило ошеломленное молчание, потом раздались удивленные восклицания, как бывает, когда старые друзья встречаются после долгой разлуки.

– Поросеночек!

– Моди!

– Вот это да!

– Моди! Будь я проклят!

– Неужто это ты!

– Господи помилуй!

– Ты теперь лорд Яксли, подумать только!

– Стал носить титул вскоре после того, как мы расстались.

– Подумать только!

– Слушай, я просто глазам не верю!

Я отошел в сторонку и стоял, переминаясь с ноги на ногу. Они, я бы сказал, в упор меня не видели, будто Бертрам Вустер уже отошел в мир иной и лишился своей телесной оболочки.

– Моди, черт побери, ты совсем не изменилась!

– Ты тоже, поросеночек.

– Как ты жила все эти годы?

– Очень хорошо. Вот только желудок дает о себе знать.

– Господи Боже мой! Что ты говоришь? У меня тоже нелады с желудком.

– Как поем, так сразу чувствую тяжесть.

– И я, как поем, тоже чувствую тяжесть. Что ты принимаешь?

– Пищеварительный бальзам Перкинса.

– Дорогая моя девочка, он не помогает! Совершенно бесполезная вещь! Я сам его принимал много лет – и никакого толку. Знаешь, единственное, что помогает…

Когда дядюшка Джордж, усевшись рядом с тетушкой мисс Платт на диван, принялся что-то назойливо гудеть ей в ухо, я выскользнул из комнаты.

– Дживс, – сказал я, нетвердым шагом входя в буфетную.

– Сэр?

– Подавайте обед на двоих. Я не в счет. Если они заметят, что меня нет, скажите, что мне телефонировали и я ушел по срочному делу. Бертрам больше не контролирует ситуацию, Дживс. Если во мне возникнет надобность, я в «Трутнях».

– Хорошо, сэр.

Вечером, уже довольно поздно, когда я рассеянно разыгрывал снукер[152], в бильярдную вошел один из официантов и сообщил, что тетя Агата желает говорить со мной по телефону.

– Берти!

– Да?

Признаться, я был поражен – она говорила таким тоном, будто наше дело устроилось как нельзя лучше. Она щебетала как птичка:

– Берти, чек, который я тебе дала, все еще у тебя?

– Да.

– Порви его. Он больше не нужен.

– А?

– Я говорю, он не нужен. Твой дядюшка мне телефонировал. Он не женится на этой особе.

– Да?

– Да. Очевидно, он еще раз все обдумал и понял, что она ему не пара. Но – самое удивительное – он все-таки женится!

– Женится?

– Да, на своей давнишней знакомой, некоей миссис Уилберфорс, женщине, вполне подходящей, по его словам, по возрасту. Интересно, из каких она Уилберфорсов? Есть две основные ветви этой фамилии – эссекские Уилберфорсы и кумберлендские Уилберфорсы. Помнится, существует еще младшая ветвь где-то в Шропшире.

– И еще одна в Восточном Далвиче.

– Что ты сказал? Я не расслышала.

– Ничего, – ответил я и повесил трубку. У меня было такое чувство, будто меня пыльным мешком из-за угла стукнули.

– Дживс, – сказал я, вернувшись домой, – итак, вы полагаете, все прекрасно уладилось? – Я бросил на него осуждающий взгляд.

– Да, сэр. Между десертом и сыром его светлость официально объявил о помолвке.

– Так и объявил?

– Да, сэр.

Я сурово взглянул ему прямо в глаза.

– Дживс, по-моему, вы ничего не поняли, – сказал я спокойным, холодным тоном. – После того, что здесь произошло, ваши акции значительно упали в цене. Я привык смотреть на вас как на советника, которому нет равных. Я ловил каждое ваше слово. И посмотрите, что вы натворили. А все ваш хваленый план, основанный на психологии индивидуума. Я думаю, Дживс, бывая в обществе этой женщины, сидя с ней за чашкой чаю, вы должны были догадаться, что она официантка дяди Джорджа.

– Я догадался, сэр.

– Что?!

– Я был об этом осведомлен, сэр.

– В таком случае вы должны были знать, что произойдет, когда они встретятся.

– Да, я знал это, сэр.

– Черт возьми, это уж слишком!

– Если позволите, я объясню, сэр. Молодой человек по имени Сметерст, который чрезвычайно привязан к известной вам молодой особе, – мой близкий друг. Недавно он обратился ко мне в надежде, что я смогу сделать так, чтобы указанная молодая особа следовала тому, что говорит ей сердце, и не позволила соблазнить себя богатством и знатностью его светлости. Теперь ничто не мешает союзу этих молодых людей.

– Понимаю. «Деяния благие, что вершатся втайне», так?

– Совершенно верно, сэр.

– А как же дядя Джордж? По вашей милости он угодил из огня да в полымя.

– Нет, сэр, если я могу взять на себя смелость возразить вам. Как мне представляется, миссис Уилберфорс будет идеальной женой для его светлости. Если в образе жизни его светлости имеется некий изъян, то он связан с несколько чрезмерной приверженностью к застольным удовольствиям…

– В том смысле, что он обжирается как свинья?

– Я бы никогда не позволил себе употребить подобное выражение, сэр, но оно передает существо дела. Его светлость также имеет склонность употреблять спиртные напитки в количествах, которые доктор его светлости вряд ли одобрит. Холостяки почтенных лет, весьма состоятельные и не знающие, чем себя занять, довольно часто предаются подобным излишествам. В этом смысле будущая леди Яксли сможет благотворно повлиять на его светлость. Подавая рыбу, я слышал, как ее светлость сама об этом говорила. Она заметила некоторую одутловатость лица его светлости, которой не было в прежние годы, и сказала, что за его светлостью нужен уход. Как мне представляется, сэр, этот союз окажется весьма благодетельным для его светлости.