Джейн Спитфайр. Шпионка и чувственная женщина - [25]
Ах, так вы создали все это войско бандитов и насильников?
МЕССИЯ: Нет, бандиты мне не подчиняются…
ДЖЕЙН: Это вы раздували народные волнения?
МЕССИЯ: Но зато я сделал так, что они выполняют лишь мои приказы! А я никогда не прикажу ничего, что идет вразрез с интересами моих добрых американских друзей…
ИРИНА (появляясь с другого края кровати, вся дышащая холодом сибирских степей): Ах вот как? Сволочь!!!!!!!
МЕССИЯ (не в силах сдержать оргазм и тревогу, три женщины кажутся ему тридцатью, которые беспрестанно появляются из-под кровати, из простыней, из одеял, из прозрачных покрывал): Ради Бога! Больше не могу! Соединимся! (Конвульсивно всхлипывает.) Я больше ничего не прошу! Ирина, Индира, Марикита! Соединимся! (Похоже, он бредит.) Все объединимся под моим образцовым руководством! Мелкие разногласия больше не важны! Объединимся все под моими знаменами, под моими портретами, подо мной! Все едины. Я приказываю! Народы объединятся в нации, нации в континенты, континенты – во Вселенную, покорную моей воле! (Близость оргазма заставляет его терять чувство меры.) Это займет сто лет, двести, какая разница? Главное – что весь мир будет единым, у моих ног!(Выгибаясь, тяжело падает на Джейн.) Главное – это всеобщее единство под моим просвещенным руководством. (Ритмичные конвульсии). Я несменяем! После меня – хаос, гражданская война, потоп, чума, Содом и Гоморра, Помпеи, землетрясения, цунами! (Он начинает ощущать райское блаженство оргазма.) Всегда, всегда, всегда… Я – вождь, я – дуче, я – фюрер… Команданте… Царь царей! Император императриц! Я… вечен… (Здесь драма вновь становится романом.)
Он извергал из себя сперму и вместе с ней – свои настоящие и будущие титулы, реальные и воображаемые. Глаза его, похоже, ничего уже не видели. За словом «вечен» последовал вопль – и губы его перестали шевелиться.
Старый Мессия перешел безостановочно от высшего наслаждения к полнейшей неподвижности.
Так он и умер: внутри Джейн Спитфайр. Наслаждаясь.
Мессия хотел всего, но закончилось это плачевно. Невозможно заниматься любовью с тремя юными девушками, равно прекрасными… но отстаивающими противоположные идеологии.
Освободиться от Мессии стоило Джейн некоторых трудов.
Но она освободилась.
Восхищенная своими артистическими способностями. И было чем восхищаться.
Глава 10
Джейн Спитфайр посещает страну, пребывающую под анестезией
– Наш отец умер! – шумел народ на улице.
Все рыдали.
За семь дней траура было пролито ровно 7 753 375 537 753 слезы. То были слезы искренней скорби. Иногда – слезы страха. Известное зло предпочтительнее неизвестного блага. Что-то случится? Как бы то ни было, наседка прикрывала всех своими крыльями – уток, лебедей, гусей. Теперь все остались сиротами. Начнется борьба внутри страны. Жестокая, безудержная борьба. Кто станет наследником харизматического вождя? В эту ночь обязанности президента перешли к Вице-Мессии.
Мессия умер – да здравствует Вице-Мессия!
Христос творил чудеса, но Петр был неспособен ходить по водам и все время тонул. Ждать ли чудес от Вице-Мессии? Ожидание без надежды, принуждение себя к слепой вере…
Народ рыдал на улице. «Мой отец умер», – плакал девяностолетний старец. «Что с нами будет?» – задавала вопрос пара молодоженов. Выстраивались очереди – только чтобы взглянуть, к гробу не подпускали, – у зала, где покоились бренные останки того, кто был надеждой нации не одно десятилетие.
«Что теперь?» – спрашивал себя целый народ.
Все вышедшие на улицу, раньше сплоченные воедино под широкими крыльями, вели себя как будущие враги. Противники, которых покинул судья, обреченные отныне на братоубийство. Никаких тормозов! Никакой власти! Никакого отца. И поэтому все плакали: они стали сиротами!
Джейн это не волновало. Для нее смерть была чем-то быстрым и чистым. Она привыкла убивать и уворачиваться от смерти. Привыкла видеть смерть рядом с собой, не заглядывая ей прямо в глаза. Вечно убегая от нее. Умер – похоронили, и жизнь продолжается. Такова была ее прагматичная философия.
К чему рыдать? Слезами горю не поможешь.
Народ ее не понимал и рыдал по-прежнему, считая, что от этого что-нибудь да улучшится. Очередь росла. Люди выходили из-за столов в ресторанах, не закончив есть, и становились в нее. Официанты, повара, кассиры, все оставляли работу и тоже становились в очередь. Цемент без толку затвердевал на стройках; в магазинах продавцы оставляли двери открытыми; водители тормозили автобусы и выпрыгивали из них вместе с пассажирами, плача хором, чтобы тоже встать в очередь. Мясники оставляли куски мяса, облепленные мухами; адвокаты прекращали процессы, истцы бросали свои иски, судьи – свои приговоры, и все становились в очередь и там плакали. Прекращались футбольные матчи, мячи сиротливо лежали на поле. Прекращались спектакли и киносеансы. И все без исключения рыдали на улице.
Прекратилось лечение болезней, даже не терпящее отлагательства, – врачи тоже рыдали, стоя в очереди. Умирающие не получали соборования: священники рыдали, стоя в очереди. Мужчины и женщины умирали в этот день, как и в любой другой, но никто их не оплакивал: все родственники стояли в очереди, рыдая. Так что все умирали в одиночестве, умирали брошенными. Ни один труп не был в тот день погребен должным образом, потому что все катафалки, набитые и облепленные народом, спешили в сторону очереди.
Своенравная Лия Мэдисон, всегда отвергавшая любое мужское внимание, встречает на своем пути красавца и успешного бизнесмена Максимилиана Фокстера. Между молодыми людьми вспыхивают чувства, однако тяжелые воспоминания становятся для Лии настоящей преградой на пути к счастью. Макс поклялся, что любым способом завоюет сердце гордой и неприступной девушки. Но ему предстоит столкнуться с холодностью, безразличием и упрямством Лии, чье сердце, казалось бы, невозможно смягчить. Ревность, злость и непонимание душат Макса с каждым днем все сильнее.
Моя история — не предназначена для людей, которые верят в «Жили долго и счастливо» Моя история — не для тех, кто верит в чистые помыслы и в целом в человечество. Моя история также — не для тех, кто живет в «сказочном мире», в котором нет места насилию и жестокости. Ведь, моя история: расскажет, в какую злую шутку сыграла со мной жизнь. Моё имя — Вероника Старк, и сейчас вы узнаете, как безжалостно разрывали на куски мою веру. Сука — жизнь, никогда не давала мне вторых шансов. Каждый раз, если я что-то теряла, то это было безвозвратно.
Он холодный и расчетливый миллионер, она добрая и наивная служанка, но те ли они, за кого себя выдают? Кто из них ведет более опасную игру, и могут ли в этой войне быть победители? Продолжение романа "Противостояние – 2: на краю смерти".
Во время выполнения одного из своих заказов, ассасин Антрес, герой повести "Кинжал призрака", встречает девушку, которая, как и он, обладает необычной способностью. Чем обернется эта встреча для наемника, привыкшего жить и действовать в одиночку?
Долгие годы Варвара считала своего скромного мужа Бориса хорошим, добрым, преданным семьянином, но его случайная смерть открыла ей глаза на многое. Примерный семьянин содержал несколько любовниц, небогатый технолог владел огромным состоянием, был связен с криминальным бизнесом. Это – "цветочки", а "ягодки" ожидают Варвару в ближайшем будущем. Но в её жизни появляется Вадим – настоящий мужчина. Отчаянный и бесстрашный, готовый ради возлюбленной на любой риск.
Она – богатая наследница с отвратительным характером и ей угрожает опасность. Весь мир у ее ног, и она привыкла добиваться всего, чего хочет. Например, такой неподходящей, но срывающей крышу любви. Он – бывший солдат со шрамами в душе и на теле. Он не верит в любовь и не ценит жизнь. Для него нет нежности, есть только животная страсть. Его задача защитить любой ценой и не поддаться незнакомому и опасному чувству. Не предать доверие того, кто вытащил его из ада и не соблазнить его дочь. Только вот сумасбродная девица привыкла все делать по-своему и противостоять ей с каждым днем все сложнее. Содержит нецензурную брань!