Джейн Спитфайр. Шпионка и чувственная женщина - [26]
Очередь загибалась три тысячи раз.
Джейн поняла, что в ближайшую неделю ничего сделать не удастся. Вся жизнь в стране оказалась парализована. Все коммуникации – перерезаны. Разрешался лишь траур и безудержный плач.
Джейн воспользовалась этим, чтобы связаться с семьей в Милуоки. Она вошла в посольское помещение связи и распорядилась настроить видеофон, работавший через спутник, желая не только слышать родных, но и видеть их. Пока оператор возился с контактами, Джейн вернулась в свою комнату и еще раз изменила свой облик. Через пять минут она была уже привычной кроткой миссис Дженет Картрайт: волосы собраны в пучок, обильная косметика на лице, очки с толстыми линзами. Она привела себя в максимально уродливый вид и стала ждать соединения. Надо, чтобы ее видели вот такой: бесполой.
Стояла невозможная жара.
На экране появился первый корабль, рассекавший еще пустынные воды Великих озер, – первый в эту навигацию. Флаги, команда и пассажиры на корме и на борту, поющие, танцующие. Затем возникла набережная: разноцветная толпа (все в ярких пуловерах), народное празднество, весело скачущие женщины, мужчины, дети, продавцы хот-догов и газировки, собаки домашние и бродячие, – все собрались здесь в радостном ожидании весны, обещавшей быть теплой и приятной.
Музыка! Веселье! Представления на открытом воздухе! Оркестры симфонические, оркестры из филармонии, группы большие и маленькие. Камера ощупывала город: набитые бары, реки пива. Много пьяных, но все вежливы. Вежливые полицейские вежливо забирали автомобили вежливых нарушителей порядка. Все улыбались, даже смеялись. А почему нет? Некоторые икали. Приход весны! Безумство!
Наконец, камера замерла у дверей дома миссис Картрайт. Еще немного – и дом стал виден изнутри. Еще чуть-чуть – и появились крупным планом двое детей:
– Это ты, мамочка?
– Да, мои дорогие! – дрожащим голосом откликнулась Джейн, наблюдая за Хельмутом, играющим на скрипке, и Линдой, одевающей куклу. Они готовились к будущему.
Джейн овладела тоска. А кем бы не овладела?
Ей захотелось покончить со шпионскими штучками, перестать свергать правительства, вернуться домой, к детям, прижать их к себе, приласкать, выйти с ними на улицу, радостно распевая, приветствуя украшенный флагами ледокол, привозящий провизию и одежду, благополучие, счастье.
Снова корабль. Оказалось, он шел из Дисгрэйсфулландии и вез груз меди. Все радовались, потому что медь сильно подешевела после свержения в этой стране президента. Радовались, потому что медные рудники вернулись в собственность этих людей. Радовались, корабль вез целый ворох акций: новое правительство Дисгрэйсфулландии проявило щедрость к своим покровителям. Все возвращалось к ним: залежи меди в сто тысяч, пятьсот тысяч, миллион тонн! Ящики были выгружены кранами, и люди жадно кинулись на свои бумаги – свою законную собственность.
Праздник!
«Нет, я должна остаться здесь, – сказала себе Джейн. – Чтобы эти люди были счастливы, я должна остаться здесь, свергнуть правительство, выполнить свой долг!»
А вслух сказала:
– Да, это я, ваша мамочка! Скоро я вернусь. Мне надо закончить дела. Простите меня, пожалуйста, что я так долго.
– Да, мамочка! – хором ответили близнецы. – Нам так тебя не хватает! Правда, вдова нам помогает…
Ревность стала разъедать сердце Джейн, и еще сильнее – когда появился Элдридж под руку с вдовой. Она обменялась еще парой ласковых слов с детьми, простилась с мужем и пообещала скоро вернуться. Камера вновь задержалась на корабле и набережной, залитой теплым весенним солнцем.
Из окна посольства Джейн могла видеть безжалостное солнце, сжигавшее листья, иссушавшее землю, плавившее асфальт, разрушавшее все.
Но это солнце было тем же самым, что и на родине.
Смыв с лица косметику и вернувшись к облику женщины-вамп, Джейн решила немного отвлечься. Самое время, пользуясь паузой, нанести визит в Дисгрэйсфулландию. Она приказала подготовить борт к полету, и через несколько минут уже молчаливо следила за горами и реками, проплывавшими внизу.
Специальная комиссия, назначенная для ее встречи, предложила ей сразу же по прибытии посетить образцовый концлагерь и ознакомиться с новыми техниками допроса. Но Джейн предпочла в одиночестве побродить по улицам, хотя в конце концов все же приняла услуги гида.
Она шла по пустынным улицам. Комендантский час. Тишина. Гид бормотал какие-то сведения, прославляя восстановленный наконец-то порядок. Молчаливый кладбищенский порядок.
Но восстановленный не без серьезных затруднений.
Те, кто храпел ночью (после комендантского часа) обязаны были заново учиться дышать. Обувь в обязательном порядке подбивалась резиной. Впрочем, большая часть населения, особенно на селе, ходила босиком. Все без исключения должны были ночью затыкать ватой рот, чтобы приглушать свои голоса, а днем – уши, чтобы не слышать криков истязуемых.
Несмотря на эти разумные меры предосторожности, пресса всего мира продолжала несправедливую и разнузданную кампанию против новой власти. Джейн констатировала, что известная свобода все же сохранялась – люди беспрепятственно ходили по улицам. С любезного разрешения властей, конечно же. И с неизбежными ограничениями: идя из дома на работу и обратно, следовало выбирать самый короткий путь.
Пять недель назад Карли Дрейк стояла над могилой дедушки. Теперь она хоронит одного из лучших водителей «Дрейк Тракинг», а у полицейских нет никаких версий насчет угона или убийства. Компания Карли на грани банкротства, сама она получает телефонные звонки с угрозами и, опасаясь неудачи, вынуждена сотрудничать с последним человеком, которому хотела бы быть обязанной, – Линкольном Кейном. Кейн притягательный, могущественный мужчина, который любит все контролировать... и скрывает не одну тайну. Он пообещал деду Карли защищать ее.
Моя история — не предназначена для людей, которые верят в «Жили долго и счастливо» Моя история — не для тех, кто верит в чистые помыслы и в целом в человечество. Моя история также — не для тех, кто живет в «сказочном мире», в котором нет места насилию и жестокости. Ведь, моя история: расскажет, в какую злую шутку сыграла со мной жизнь. Моё имя — Вероника Старк, и сейчас вы узнаете, как безжалостно разрывали на куски мою веру. Сука — жизнь, никогда не давала мне вторых шансов. Каждый раз, если я что-то теряла, то это было безвозвратно.
Один необдуманный шаг, и жизнь перевернулась, встала с ног на голову. Она мирно писала детективы. Обратилась к ней школьная подруга с маленькой просьбой – ей понадобилось алиби. И сочинительница сама стала персонажем криминальной истории. И добром бы все не кончилось, если бы не появился рыцарь и не спас ее. Только он оказался каким-то ушлым и скользким, отнюдь не сказочным. Более того, у него во всей этой истории явно был свой интерес.Содержит нецензурную брань.
Самойлова Арина совсем не так представляла себе свое будущее. Судьба оказалась к ней неблагосклонна: болезнь единственного близкого человека, нищета, оскорбление и позор на работе, обвинение в убийстве. А главный ее противник – лучший друг, которого она любит всем сердцем. Казалось бы, все рушится, и нет выхода из сложившейся ситуации, кроме как сесть в тюрьму, опустить руки и смириться с неизбежными событиями, но все же она не опустит руки и вступит в борьбу с самой судьбой.Обложка: фото Екатерины Ромакиной.Содержит нецензурную брань.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?
Много ли мы знаем о тех, с кем живем под одной крышей, кто готовит нам ужин и стелет постель? Порой рука, качающая колыбель, хватается за пистолет, друг может предать и вовлечь в преступление, а жестокая правда о самых близких людях становится известна лишь после их смерти. Сестрам предстоит разгадать тайну прошлого своей трагически погибшей матери и в конце нелегкого пути отыскать сокровища, ради которых когда-то проливалась кровь, гибли люди и калечились судьбы.