Джентльмены удачи - [11]
Ни испанский король, ни его подданые так, вероятно, и не узнали, что Нуньес был лишь четырнадцатым по счету, кто омыл свои доспехи в водах Южного моря. Впрочем, едва ли их сильно бы это взволновало: ведь и Алонсо Мартин был их подданным, испанцем. Пусть пеняет на себя, что не ему пришла в голову идея отправить в Севилью гонца с дарами. Но их безусловно взволновало бы другое - если бы они узнали, что честь открытия Южного моря принадлежит вовсе не Испании, что еще в 1511 году - том самом году, когда Веласкес начал заселять Кубу, когда Понсе де Леон нашел Флориду, когда Васко Нуньес впервые услыхал о золотых копях к югу от Карибского побережья, - что еще тогда, в ноябре 1511 года, португалец Антониу д`Абреу вышел из Малакки с тремя каравеллами к уже открытым португальцами в том же году Молуккским островам! И в то время, когда Нуньес мочил свою кирасу в восточных водах Южного моря, западная его часть была усеяна португальскими кораблями, нагруженными гвоздикой, мускатом и перцем. То, о чем испанцы все еще мечтали со времен Колумба, стало явью для португальцев.
Мятеж на работорговом судне.
В 1515 году, как уже упоминалось, Веласкес завершил колонизацию Кубы. А всего лишь год спустя ее население вымерло настолько, что испанцы оказались перед необходимостью срочного завоза новых рабов. И в водах Карибского моря широко развернулась пиратская охота. Индейцев хватали на побережьях, в селениях, в рыбацких пирогах, везде, где только было можно, и набивали ими трюмы кораблей. В одной из таких экспедиций разыгралась трагедия, живо напоминающая события рассказа Проспера Мериме «Таманго». Возможно, Мериме был знаком с текстом Лас Касаса, но нельзя исключать и того, что подобные эпизоды были типичными для всех морей на протяжении трех столетий.
Когда испанские бриг и корабль прибыли на остров Санта-Марина в Гондурасском заливе, трюм корабля был уже набит пленниками. Но этого показалось мало, и двадцать пять испанцев решили продолжить охоту на своем бриге, а корабль отправили в Гавану, с тем чтобы он, разгрузившись, вернулся за новой партией рабов. Прибыв в Гавану, испанцы поспешили на берег поразмяться, оставив корабль под присмотром восьми или девяти своих товарищей. Люк был наглухо задраен, и на борту царило олимпийское спокойствие. Но оно оказалось обманчивым. Тишина на палубе подсказала индейцам план действий. Они дружно навалились на довольно ветхую крышку люка и бесшумно сорвали ее. «И вот все индейцы, находившиеся в трюме, поднимаются на палубу и убивают матросов, а далее происходит нечто удивительное и доселе невиданное: эти голые, безоружные люди, которых испанцы презирали и почитали за тупых животных, преспокойно, как будто всю жизнь занимались мореплаванием, поднимают якорь, проворнее заправских матросов взбираются по вантам, ставят паруса и держат путь прямо на свои острова, до которых было не менее 250 лиг». Морская, или кастильская лига составляла 5,56 километра. Почти полторы тысячи километров отделяло индейцев от их очагов! Легко вообразить смятение и ужас испанцев, наблюдавших с берега, «как поднялся якорь и надулись паруса и как корабль затем развернулся, причем все это было проделано с таким мастерством и смелостью, как если бы это делали они сами». Они решили, что экипаж судна охватило какое-то странное всеобщее помешательство. И лишь потом, разглядев сновавших по палубе индейцев, они уяснили истинное положение дел. А индейцы между тем «ловко орудуют каналами и снастями, направляя судно именно в ту сторону, откуда оно пришло». Сколько времени корабль совершал этот безумный рейс, испанцы так никогда и не узнали. «Достоверно лишь одно, - констатирует летописец, - что он пристал к тем островам, как будто его вела, пользуясь компасом и морской картой, рука опытного моряка».
Может быть, именно этот случай показал Веласкесу, что из окрестностей его губернаторства больше ничего не выжать. Надо искать новые земли, населенные индейцами. И 8 февраля 1517 года новая армада - два корабля и один бриг, построенная вскладчину и укомплектованная сотней наемников, отбыла из Сантьяго к Принсипе, а затем взяла курс на восток, где еще Колумб предполагал наличие какой-то богатой золотом земли. Во главе армады Веласкес поставил Франсиско Эрнандеса де Кордову, «человека очень смелого, рассудительного и весьма ловкого, всегда готового ловить и убивать индейцев», а главным кормчим был назначен Антонио Аламинос, еще юнгой прибывший в Новый Свет со второй экспедицией Колумба. Он-то и вспомнил слова Колумба о золотых копях к востоку от Кубы. Этим двоим было суждено вскоре открыть Мексиканский залив и полуостров Юкатан. В 1527 году испанцы начнут завоевание этого полуострова, где процветала цивилизация майя. Каково им там пришлось, можно представить, вспомнив лишь один факт: последнее поползновение майя вернуть себе свободу имело место в 1904 году!
А первая попытка завоевания была предпринята Дьего Веласкесом уже в начале 1518 года, когда он послал на разведку и покорение золотоносного Юкатана три больших корабля и один бриг, укомплектовав их примерно двумя сотнями добровольцев. Флотилию вел Аламинос по уже известному ему пути. Капитанами кораблей были Франсиско де Авила, Педро де Альварадо и Франсиско де Монтехо. Руководителем экспедиции Веласкес поставил Хуана де Грихальву.
