Джентльмены - [53]

Когда поезд остановился на станции «Родмансгатан», на перроне началось легкое волнение, быстро передавшееся пассажирам в вагоне. Прошел слух о том, что к отъезжающим присоединятся Его величество король Густав Адольф VI, а также послы, темнокожие принцы и принцессы. В вагон набилось еще больше народа, хотя это и казалось невозможным. Генри, зажатый в углу, как истинный джентльмен держал в руках корзину старушки. Он заметил, что все мужчины — то есть все настоящие мужчины — услужливы и учтивы с дамами и детьми, изображают знатоков и героев и критикуют эвакуационный штаб за плохую организацию мероприятия. Почтенные господа травили военные байки, считая, что все происходит очень медленно, что при настоящей эвакуации так не бывает.

— Король… — с придыханием произнесла старушка, и глаза ее блеснули. — Король…

— Думаю, это просто слухи, — сказал Генри.

— Он, наверное, никогда раньше не ездил в метро…

— Наверное, не ездил, — согласился Генри. — Но мне надо выходить, — продолжил он, пытаясь передать старушке ее корзину.

— Выходить? — удивилась старушка. — Этот поезд идет в Хэссельбю. А потом мы поедем на автобусе, в деревню.

— Я выхожу на Уденплан, — ответил Генри: он собирался подняться по улице Уденгатан до квартала Лэркстан, где находился дом Мод. В его планы вовсе не входило ехать вместе со всеми в Хэссельбю.

Двери открылись, впуская новые толпы: никто не собирался выходить, и Генри не мог сдвинуться с места. Пытаясь выбраться, он вертелся и извивался, как угорь, но безнадежно застрял в тисках эвакуируемых тел.

— Ты куда, малыш? — спросил один из героев, отец семейства, а также обладатель густого баса.

— Мне надо выйти, — спокойно ответил Генри.

— Выйти? — загудел Бас. — Черт побери, малыш, мы едем в Хэссельбю, а оттуда на автобусе в деревню. Здесь выходить не надо!

Генри был близок к отчаянию, народ давил и наседал, и выбраться не было никакой возможности. Смирившись с участью пленника эвакуационного маневра, Генри вздохнул и вновь прижал к груди корзину старушки. Единственным его желанием, единственной его мыслью все последние дни была новая встреча с Мод — и вот, когда он уже был готов выйти из чертова поезда метро, оказалось, что весь город играет в войну, что все жители Стокгольма подлежат эвакуации. Генри рассмеялся, он смеялся так, что капли пота летели в разные стороны, и старушка беспокойно смотрела на него снизу вверх, а Бас — сверху вниз и покачивал головой.

До самого Хэссельбю Генри стоял, зажатый в углу вагона. «Война» была в самом разгаре. Генри мысленно осыпал все и вся проклятиями и бранью, твердо решив уехать обратно на первом же поезде. Но не успел он выбраться на перрон, как его ухватил Бас.

— Пособи-ка, малыш, — произнес он, указывая на огромный дорожный сундук, который приехал вместе с ним на поезде.

— Что это? — удивился Генри.

— Одежда, утварь, вещи первой необходимости, — серьезно доложил Бас. — Это проверка.

У обладателя баса был такой строгий и сосредоточенный вид, что Генри не смог отказать. Вместе они отнесли неуклюжий чемодан на площадь, где на солнцепеке пыхтело множество автобусов. Бас отдавал короткие и точные указания жене и троим детям, направляя их к строго определенному автобусу. Ему явно нравилось командовать. Чемодан вскоре оказался в багажном отделении, а Бас обменялся с водителем парой скептических реплик относительно качеств автобуса. Автобусы Басу тоже явно нравились.

— Все на месте? — прогрохотал он, заглядывая внутрь.

Семья ответила дружным «да!» Остальные семьи решили последовать доброму примеру: отцы устроили перекличку, жены и дети дружно отвечали. Поднялся невообразимый гвалт.

Генри отправился обратно к метро. У самой станции он увидел Лео и Вернера. Они приехали на следующем поезде, вооруженные до зубов. Вернер очень серьезно отнесся к эвакуации, а Лео последовал за ним из любопытства. Они размахивали брошюрой «Если наступит война», демонстрируя полный набор необходимых вещей. Парни казались очень довольными мероприятием и вскоре исчезли в толпе эвакуируемых. Генри сел на поезд и вернулся к Уденплан, сильно опаздывая.

Мод не было дома. Генри раз за разом нажимал на дверной звонок, снова бранясь до потери пульса. Он проклинал ненастоящие войны и ненастоящих героев, которые таскают с собой свинцовой тяжести чемоданы, он до смерти ненавидел весь Стокгольм. Ему хотелось в Париж. Он должен оказаться там, рано или поздно. Там не играют в войну. Там если уж война, то настоящая.

Тяжко вздохнув в сотый раз за день, Генри стал спускаться по лестнице. У выхода, однако, ему повезло, и он услышал голоса в подвале. Нужда нередко обостряет изобретательность и догадливость, и Генри не потребовалось много времени, чтобы понять, что весь дом сидит в подвале и играет в войну.

Так оно и было. Генри спустился в подвал, где жильцы дома пили кофе, ели булочки и наслаждались приятным общением. Приходу Генри все обрадовались.

— Война так возбуждает, — прошептала Мод ему на ухо. — Как будто ты приехал лишь на пару часов и вот-вот снова отбудешь на фронт…

— Так оно и есть, — ответил Генри.

— Дамы и господа, — начал консьерж. — Все прошло как нельзя лучше, поблагодарим госпожу Линдберг за чудесные булочки, а госпожу Бэк и госпожу Хагстрём — за кофе. Мы все надеемся, что никогда не столкнемся с подобным в настоящей жизни, однако было бы неплохо видеться почаще и в мирной обстановке. Это самое важное, что мы вынесли из сегодняшнего испытания.