Джан — глаза героя - [33]
— А ты тут, Джанчик, сражаешься? — сказала она как-то невесело. — Нету, братец, теперь твоего больного — отдали в больницу, — она сокрушенно развела руками.
Через час, прибирая все в доме, она зашла в комнату мужа. На хозяйской кровати лежал китель, который она собиралась повесить на плечиках в шкаф. Пес положил голову на этот китель и словно замер.
Тогда женщина поняла силу Джанова горя. Она приласкала его, стала весело и бодро с ним разговаривать, принесла ему миску с едой. Но пес отвернулся от миски. Он еще попробовал вырваться за дверь, а когда его снова от нее отогнали, пошел не на обычное свое место, а полез под кровать, в темный угол.
Джан не слышал, не знал, как упрашивал всех хозяин, когда его на носилках переносили в белый с красным крестом автомобиль «Скорой помощи», беречь и ласкать его терпеливую мохнатую «сиделку».
В этот самый момент «сиделка», ничего не подозревая, простодушно резвилась с ребятами.
Дорогу в больницу от Джана решили скрывать. Пес, наверное, стал бы ломиться к больному и защищать его там (как и дома) от «мучителей»-докторов. А больному прописан был полный покой.
Кроме того, вместе со славой у Джана появилась толпа «поклонников». За ним стали упорно охотиться. Домашних осаждали вопросами: где достать такую собаку? Сколько взял бы за нее хозяин? Нельзя ли хоть получить от Джана щеночка? Даже, сколько он будет жить, — и это всех живо интересовало.
— Джан — глаза героя!! — восторженно кричали ребята, и только строгая выдержка Джана уберегала его до сих пор от множества разных соблазнов.
Семен Гаврилович требовал, чтобы Джана никуда одного не пускали, чтобы ему строго-настрого запретили отлучаться из дома.
Во время даже самых острых припадков больной не раз встречал Нину Александровну вопросами: «А что Джанчик? Здоров ли? Не скучает ли без меня? Не мечется ли, не ищет ли меня повсюду? А ты приказала ему быть на месте?»
Нина Александровна давала вполне успокоительные ответы.
Не могла же она рассказать мужу о том, как отчаянно воевал в первые дни Джан со всеми домашними, как рычал, огрызался в ответ на команду «На место!», как он ожесточился, озлобился на всех, как тоскует, не ест и почти не показывается из-под кровати…
Иногда под кроватью слышался визг, странный лай или щенячье, совсем неразумное тявканье.
— Что, собачка, очень плохо тебе? Что с тобою творится? — Нина Александровна участливо заглядывала под кровать. Два красных огонька потухали в темноте, и в ответ на ласку пес забивался еще дальше.
Исхудавший, взъерошенный и озлобленный на весь свет, Джан лежал целыми днями, дремал, вспоминал, видел сны…
… Вот он большеголовым голодным щеночком бродит по пустынной квартире, зевает, ищет завалявшуюся корочку, скулит…
Джан скулит по-щенячьи. Но вдруг раздается рычание.
… Возвратилась хозяйка. Не эта — хорошая, добрая, — а та, первая, та, что больно стегала щенка без малейшей вины… Арр!..
Джан рычит все яростнее, злее…
— Я боюсь, как бы он не взбесился, — шепчет матери Лида. Ей всегда как-то неловко говорить о Джане громко при нем самом, ведь он решительно все понимает… — Он вчера вылез и точно ненормальный. Пошел во двор — голова опущена… Худой, как скелет, облезлый, шатается…
А Джана одолевают сны и видения:
… Вот они с Хозяином в общежитии у слепых. Они приехали рано и всех застали еще в постелях. В общежитии есть один человек. Он хоть и в черных очках, но Джан знает — он видит лучше всех остальных Он чернявый и подвижной. Его все называют дон Педро. Но он не испанец, не цыган, а самый настоящий русский человек и при этом хитрюга. И, верно, зовут его Петр — Педро, но он никакой не «дон». Он просто смазывает станки.
Как раз в то утро дон Педро подсмеялся над Джаном. Все лежавшие по кроватям начали подзывать к себе Джана. У многих оказалось для него угощение. Хозяин сказал: «Можно, Джан, бери! Ешь!» — «А ко мне ему можно подойти?» — закричал Педро. — «Можно, ешь!» — не видя, ответил хозяин Но чернявый вместо угощения вынул из-под подушки волосатый кулак. Шутка едва не окончилась дракой. Пес чуть было не задушил обидчика.
С тех пор прошло много времени. Несколько раз собака загоняла дона Педро на стол; не выпускала из уборной; в цехе ему одному не разрешалось запеть. Только, бывало, раскроет рог голосистый дон Педро, Джан немедленно вырастает словно из-под земли и не отвяжется до тех пор, пока Педро не присядет на корточки и не замолчит…
Джан рычит. Этот враг, наверное, причастен к тому, что случилось сейчас с хозяином. Может быть, ом запрятал его куда-нибудь к себе под подушку и держит его там?!
Джан ворочается, рычит, лает и, наконец, вылезает из-под кровати.
— Гулять хочешь, Джанчик? — спросила Нина Александровна и выпустила собаку во двор. — Иди, милый, побегай!.. А я тебе миску с едой сейчас приготовлю…
Спустя несколько минут, Джан в электричке ехал на комбинат.
Он был радостно встречен друзьями. Все зрячие были потрясены его худобой и грустным, встревоженным видом. Пес прошелся по светлым, просторным комнатам нового общежития, побывал в разных цехах, был в столовой и в клубе. Он не брал угощения, не ласкался. Он только искал и смотрел.
Два рассказа из цикла «Ребята и зверята». Рисунки В. Ватагина, вставка в обложку Е. Рачёва. Содержание: От редакции (предисловие) Ольга Перовская. Тигрёнок Васька Ольга Перовская. Мишка Для младшего школьного возраста.
Сборник рассказов Ольги Перовской и ее мужа, писателя Григория Замчалова, об уникальном природном заповеднике Аскания-Нова, изданный Детгизом в 1934-м году.Первое издание.
Повесть возвращает нас к героическим дням Великой Отечественной войны. Действие происходит на территории Чехословакии в 1944 — 1945 годах. Капитан Александр Морозов в составе партизанской бригады участвует в Словацком национальном восстании, затем в освобождении Чехословакии Советской Армией. Судьба сводит его с чешской девушкой. Молодые люди полюбили друг друга. Книга рассчитана на массового читателя. Рецензент В. Н. Михановский.
Воспоминания генерал-лейтенанта В.В. Марушевского рассказывают о противостоянии на самом малоизвестном фронте Гражданской войны в России. Будучи одним из создателей армии Северной области, генерал Марушевский прекрасно описал все ее проблемы, а также боестолкновения с большевиками. Большое внимание автор уделяет и взаимодействию с интервентами, и взаимоотношениям с подчиненными.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
Фронтовая судьба кровно связала писателя со Смоленщиной. Корреспондент фронтовой газеты Евгений Воробьев был очевидцем ее героической обороны. С передовыми частями Советской Армии входил он в освобожденную Вязьму, Ельню, на улицы Смоленска. Не порывал писатель связей с людьми Смоленщины все годы Великой Отечественной войны и после ее окончания. О них и ведет он речь в повестях и рассказах, составляющих эту книгу.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.