Джалалиддин Руми - [57]
— Вслед за умершим не уйдешь! Мир смертен! Дай бог нам терпения!
О кончине их наставника Сеида Тайновидца здесь было давно известно: в братстве ахи служба осведомления была поставлена не хуже, чем у султана.
Послушник, беззвучно ступая, принес серебряные чаши и кувшин с айвовым шербетом.
— Прошу! — предложил шейх, беря свою чашу. И, подождав, пока послушник выйдет, сказал: — Сегодня вечером мы принимаем в братство одного крестьянина. Прошу нам оказать честь своим присутствием!
— Неужто в братство теперь посвящают и крестьян? — как можно мягче, чтоб шейх не принял его слова в осуждение, осведомился Саляхаддин.
Но шейх только улыбнулся,
— Он такой же крестьянин, каким были некогда и вы, достопочтенный мастер. Возделывает наши арбузные бахчи да ходит на рыбную ловитву, а зимою вяжет сети.
Шейху все было ведомо.
Джалалиддину не хотелось этой ночью быть среди людей, но отказать шейху, который приютил их на ночь в своей обители и оказал своим приглашением великую честь, было невозможно.
Когда они вышли во двор, все были уже в сборе. Освещенные пляшущим пламенем углей в широких чашах, политых горючей земной смолой, братья ахи сидели полукругом вдоль стен, выставив правое колено. У дверей, ведущих во двор, скрестив руки на плечах, застыли два глашатая. Шейх поднялся на помост, усадил гостей по обе стороны от себя и дал знак. Глашатаи подбежали к старшему ахи, один — с чашей воды, другой — с кожаной коробочкой для соли. Тот бросил соль в воду, поднял чашу.
— Мир вам, идущим путем правды! Мир вам, опоясанным поясом ахи!
— Мир всем вам! — откликнулся шейх.
— Слава душам постигших и праведных, слава тем, кто был и ушел, тем, кто придет и будет!
Старший ахи, начав с шейха, обнес всех по очереди чашей соленой воды. Каждый, принимая чашу двумя руками, пригубливал ее. Когда она вернулась к старшему, он вручил ее глашатаю и вышел на середину.
— Некто близкий нам, братьям, хочет вступить на путь!
— Как звать его? — спросил шейх.
— Али, сын Мухаммада.
— Кто его наставник в пути?
— Брат Фахри.
— А кто попутчики его?
— Братья Фарук и Кемаль!
— Достойны! Пусть введут!
Трое ахи встали и вышли со двора. Глашатаи расстелили перед помостом два коврика, положили на один из них красный кушак и кинжал.
В дверь постучали. Еще раз. Еще.
— Да войдет! — откликнулся наконец шейх.
Медленно отворились двери. Вслед за наставником вошел высокий худой парень с большим родимым пятном на щеке. Двое братьев-попутчиков держались за полы его кафтана.
Поравнявшись с помостом, наставник скрестил, как глашатаи, руки на плечах и, поклонившись, молвил:
— Припав к ногам шейха и старейшин ахи, наш брат Али просит у вас милости. Его стремление — соединиться с нашим караваном, пойти путем, которым идут постигшие, опоясаться поясом товарищества. Каково будет наше слово?
— Пусть подвергнется испытанию, как положено!
Наставник опустился на колени. Братья-попутчики поставили оробевшего крестьянина на другой коврик, лицом к наставнику, и сами опустились рядом, все так же держась за полы его кафтана.
Старший ахи возгласил:
— Как стало нам ведомо, ты желаешь вступить на путь. Да отверзнутся уши сердца твоего. Знай, что путь ахи суров и крут. Кто в твердости сердца своего, твердости руки своей не уверен, да не пускается в путь, потому что, желая возвыситься, может он пасть. Путь наш есть путь соблюдения, веры и познания. Что говорит тебе голос сердца? Хватит ли сил у тебя блюсти обычай?
От волнения крестьянин помял кулаком нос, вызвав ропот неодобрения в рядах ахи.
— Хватит! — проговорил он глухо.
— Согласен ли ты на испытание?
— Согласен!
— Ты сам молвил «согласен». Значит, нет греха на нашей душе. Во имя Аллаха, скажи, сколько у ахи закрытого?
— Три!
— Назови!
— Язык, пояс, глаз.
— Почему закрыт глаз?
— Дабы не видеть чужой вины, чужого стыда.
— Сколько у ахи открытого?
— Четыре!
— Назови!
— Рука, лицо, стол, сердце.
— Сколько правил трапезы?
— Двенадцать!
— Назови!
— Сидя, левую ногу поджать под себя, правую поставить прямо, согнув в колене. Откусывать немного. Жевать сначала за правой щекой. Не засаливать рук… Не пускать слюни… Не крошить на землю… Не смотреть на чужой кусок. Не чесать в голове. Не смеяться… Лучший кусок оставлять гостю. После еды омыть руки.
— Верно. А сколько правил ходьбы?
— Пять!
— Перечисли!
— Идучи, не возноситься в гордыне. Не глазеть по сторонам… Не следить за другими… Не обгонять старшего… Не заставлять спутников ждать…
Наставник повернулся к шейху:
— Продолжать?
— Достоин! — молвил шейх.
— Достоин! Достоин! — откликнулся круг.
Шейх поднялся с места. Наставник покрыл руку Али платком. Братья-попутчики отпустили полы его кафтана и положили свои ладони поверх платка.
— Сын наш! — молвил шейх. — Будь почтителен, дабы тебя почтили. Да станет весомым слово твое, дабы слушали тебя. Отныне и впредь не осмелишься ты ни завидовать, ни зазнаваться, ни доносить, ни оговаривать, ни таить в сердце ненависть. Но всего постыдней — угнетать других и отрекаться от слова. Блюди честь пояса, коим опояшут тебя! Нет острее меча, чем меч пророка, нет острее ума, чем ум познавших! Стремись достигнуть их совершенства! Встань!
Радий Фиш, известный писатель и востоковед, воссоздает в своем новом произведении картину грандиозного народного восстания, охватившего в начале XV века территории нынешних Турции, Болгарии, Греции. За сто лет до того, как в Европе прозвучало слово «утопия», восставшие попытались на практике осуществить идеи равенства, социальной справедливости, объединив всех людей равными, независимо от языка, расы, религии и общественного положения.
Книга Радия Фиша посвящена Назыму Хикмету (1902–1963), турецкому писателю. Он ввёл в турецкую поэзию новые ритмы, свободный стих. Будучи коммунистом (с 1921), подвергался в Турции репрессиям, 17 лет провёл в тюрьмах. С 1951 жил в СССР.Оформление художника Ю. Арндта.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.