Джакомо Казанова. Величайший любовник или авантюрист-неудачник? - [64]

Бирона-младшего Петр III в апреле 1762 года произвел в генерал-майоры и назначил шефом одного из своих пехотных полков. Плюс он был членом-основателем петербургской масонской ложи «Счастливого согласия». Этот человек много путешествовал по Европе, а во время своего пребывания в Париже с 8 января по 24 апреля 1768 года даже оказался в Бастилии. Дело в том, что в столице Франции Бирон-младший стал печатать фальшивые билеты английского банка и римского ломбарда, удивительно ловко подделывал подписи под векселями и т. п. Выручила этого подонка из тюрьмы Екатерина II, которой он, в свою очередь, продал некоторые тайны мошенничества с печатями, с невидимыми чернилами и прочее.

Право слово — достойное знакомство…

О том, что это мог быть именно Карл Эрнст Бирон говорит тот факт, что Казанова, по его же словам, встречался во Франции и в Италии с какой-то «загадочною личностью», которая выдавала себя за принца Курляндского. В воспоминаниях Казановы есть такой эпизод. Однажды он был в гостях в одном французском доме, когда туда пришел какой-то «русский» и принес хозяину дома склянку с беловатой жидкостью, которая, как он уверял, мгновенно вылечивала от ушибов. На вопрос Казановы, что это за человек, ему сказали, что никто этого не знает, что у этого человека нет ни экипажа, ни прислуги, ни денег, и что он живет в гостинице в долг, но тем не менее он хорошо принят во многих домах.

Через некоторое время этот «русский» пришел к Казанове, велел доложить о себе под именем Карла Иванова и просил денег, чтобы расплатиться с хозяином гостиницы и уехать. В разговоре он объявил: «Я — Карл, сын герцога Иоганна Курляндскаго, который в ссылке, в Сибири. Я бежал».

Позднее, в Генуе, за обедом у банкира Беллони, Казанова, к крайнему своему удивлению, вновь встретил этого «Карла Иванова». Он был прилично одет, много говорил, но был печален. Когда разговор коснулся России, он замолчал, вздохнул и отвернулся как бы для того, чтобы утереть слезы… После обеда он нашел возможность поговорить наедине с Казановой и попросил его о помощи.

— Вы можете, — сказал он, — одним словом достать мои сто тысяч экю, и из них я дам вам половину.

Якобы Казанова отвернулся от него, и больше не видел его в Генуе.

А потом, во Флоренции, с Казановой по вине этого «русского» случилось особенно неприятное происшествие. В один прекрасный день Казанове доставили пакет, он вскрыл его и нашел в нем вексель в 200 экю на флорентийского банкира Сасси и письмо за подписью «Карла Иванова», написанное из гостиницы в Пистойе. В письме было написано следующее:

Будучи все еще в несчастном положении и без денег, я открылся одному англичанину, который ехал из Флоренции в Лукку, и он великодушно подарил мне двести экю, выдав мне на эту сумму вексель на предъявителя, который он написал в моем присутствии. Я боюсь ехать за этими деньгами во Флоренцию, где меня могут арестовать за несчастную мою историю в Генуе. Поэтому покорнейше прошу вас сжалиться надо мной, приказать взять эту сумму у банкира Сасси и доставить мне ее сюда, дабы я мог расплатиться в гостинице и выехать.

Хотя подобная услуга сама по себе вовсе не была затруднительна, Казанова все же решил сам съездить в Пистойю.

По прибытии в этот город, Казанова был введен самим хозяином гостиницы в комнату «Карла Иванова». И он сказал, что не намерен иметь с этим господином никаких отношений, а что касается векселя, то он посоветовал представить его банкиру Сасси, чтобы тот сам привез деньги.

— Я последую вашему совету, — отвечал «русский».

Прошло два дня, как вдруг к Казанове явился банкир Сасси с хозяином гостиницы. Банкир, вынув из кармана вышеозначенный вексель, сказал Казанове, что он обманут был тем, кто передал ему этот документ. Что, во-первых, этот вексель не написан рукой англичанина, чья подпись на нем стоит, а, во-вторых, даже если бы подпись и была подлинная, но милорд, не имея у него, Сасси, никаких денег, не имел права выдавать вексель на его банк. А дальше было сказано:

— Русский уехал, и когда я сказал хозяину, что вексель — фальшивый, он ответил мне, что Карл Иванов получил его от вас, и теперь он от вас требует возвращения двухсот экю.

Естественно, Казанова отказался платить. Хозяин гостиницы обратился в полицию, и полиция объявила Казанове, что он обязан либо оплатить вексель, либо немедленно выехать из Флоренции. Конечно же, Казанова выбрал последнее…

Приведенная информация, взятая из воспоминаний Казановы, заключает в себе довольно интересные сведения. Как известно, Эрнст Бирон (отец) был арестован в собственной спальне и приговорен к смертной казни, но потом его помиловали и отправили в ссылку в Пелым, за три тысячи верст от Санкт-Петербурга. Имущество Бирона, этой знаковой фигуры российской истории XVIII столетия, по решению суда было конфисковано. Если верить Казанове, то его младший сын Карл Эрнест бежал из России еще до помилования отца и мотался без всяких средств по Европе. За ним установилась репутация величайшего «плясуна и повесы», и никакой общественно-полезной деятельностью он не занимался.

Упомянутый герцог Курляндский — не абы кто. Авантюрист, мошенник. <…> В его арсенале сотни разных плутней.