Дзержинский - [54]

Феликсу приходилось ходить по горам в Швейцарии, да и здесь, в Закопане, когда лечился в санатории «Братской помощи» после второго побега. Он знал цену альпенштоку, но заделами, которых всегда почему-то особенно много набирается перед отпуском, так и не успел обзавестись им в Кракове. Зося была очень озабочена этим и даже упрекнула его в легкомыслии.

— Айн момент! — весело воскликнул в ответ Феликс и скрылся в дверях ближайшего дома, оставив девушку посреди улицы в полном недоумении.

Через несколько минут он появился вновь уже с настоящим альпенштоком, даже с инкрустациями на pyкоятке. Шляпу Феликса украшала пара петушиных перьев, заткнутых за ленту. Чем не альпинист!

Порядочно помучив Зосино любопытство, Феликс наконец раскрыл тайну своего фокуса. Он вспомнил, что здесь живет сестра Юлиана Мархлевского, и сразу же сообразил, что может найти у нее желанный альпеншток. Ну а перья? Это уже чистая случайность. Хозяйка как раз ощипывала петуха к обеду. Теперь у наших путешественников не хватало только специальной альпинистской обуви. На такую роскошь не было денег ни у них, ни у их знакомых. Пришлось обходиться тем, что имели. Впрочем, это отнюдь не испортило их радостного настроения.

В тот же день, еще засветло, Феликс и Зося добрались до Гонсеницовых Галей и устроились на ночлег в убежище для туристов на импровизированном ложе из пахучего сена. Утомленные и счастливые, они проговорили допоздна. Мечтали, строили планы на будущее, пока уже под утро где-то в дальнем селении не пропели петухи и их не сморил сон.

Зося почувствовала, что кто-то будит ее. Страшно не хотелось просыпаться. Ей казалось, что она спит часа два, не больше.

— Вставай, лентяйка. Право же, грешно так долго спать!

Она услышала ласковый голос Феликса, широко открыла глаза и увидела склонившееся над ней его сияющее лицо и лучистые глаза. «Неужели все это правда, неужели не сон?» Она снова закрыла глаза, но уже в следующий момент вскочила и начала торопливо приводить себя в порядок. Зося вспомнила, что вчера они договорились рано утром начать восхождение на Заврат.

— Прости, Феликс. Кажется, я проспала. Мы опаздываем?

Дзержинский рассмеялся, обнял Зоею за плечи и подвел к двери.

— Смотри, дорогая, как здесь чудесно. Право, не хочется уходить!

Вокруг раскинулся огромный высокогорный луг, усеянный цветами. Ослепительно сияло солнце, а чистый, по-утреннему свежий, наполненный ароматом трав и цветов воздух приятно кружил голову.

И они прожили в Гонсеницовых Галях еще сутки, наслаждаясь природой и своим счастьем.

Рано утром следующего дня двинулись дальше. Обошли озеро Чарны Став — издали казалось, что оно наполнено чернилами вместо воды, — и начали восхождение на Заврат.

Синие пятна на скалах указывали путь, а железные скобы, за которые можно было ухватиться руками или упереться ногой, помогали туристам преодолевать наиболее опасные и труднопроходимые места.

— Тебе повезло, Феликс. А когда мы в мае проходили здесь, снег еще скрывал и указатели и скобы. Представляешь, как было трудно! Был момент, когда Клара уселась на снег и отказалась идти дальше. Мы с Законником едва уговорили ее встать.

— Молодец, Зосенька. Ты у меня сильная и храбрая.

— Тогда добавь еще и «мужественная». Ты ведь говорил, что такой должна быть жена революционера.

— Да, Зося. И мужественная. Нас ждет впереди еще много испытаний. И я уверен, что ты сумеешь их стойко перенести.

К Морскому Оку подошли вечером, когда уже стемнело. А ночью пошел дождь. И лил и на другой, и на третий день. Пришлось отсиживаться в убежище.

— Зося, давай вместе напишем Альдоне, — предложил Феликс, когда они закончили свой вечерний чай.

— Давай, милый. — Зося уже знала от Феликса, что Альдона — это его старшая сестра, самый близкий для него после смерти матери человек.

Писали долго. Каждую фразу он предварительно обсуждал с Зосей. Торопиться было некуда, и составление письма сопровождалось большими отступлениями — Феликс много рассказывал об Альдоне и ее семье.

Наконец письмо было закончено, и Феликс еще раз прочел его Зосе уже целиком.

— Прекрасно! Я и не подозревала, что строгий товарищ Юзеф может так поэтично писать о природе и людях. Вот только меня чересчур расхвалил. Когда я увижусь с Альдоной, мне стыдно будет ей в глаза посмотреть.

— Ну, Зосенька, пусть это будет на моей совести.

Ведь я лучше знаю, как представить родственникам свою женушку.

Два дня лил дождь, и от восхождения на Рысы пришлось отказаться, возвратиться же в Закопане по шоссе. Так они и сделали. Нанять лошадей было не на что, и 30 километров от Морского Ока до Закопане Феликс и Зося прошагали за 6 часов под дождем и в густом тумане. Ботинки промокли, и они несли их, подвесив на альпенштоках, как флаги. Когда, грязные и промокшие до нитки, добрались до какого-то домика на окраине Закопане и попросились на ночлег, то буквально свалились от усталости. А наутро поезд увез их в Краков.

«Дождь и туман несколько испортили нашу вылазку в горы, но, несмотря на это, она доставила нам много радости. Ее можно назвать нашим свадебным путешествием», — писала впоследствии Софья Сигизмундовна Дзержинская.