Дюк де Ришелье - [55]

В январе 1808 года Дюк уехал в Петербург, чтобы попытаться воздействовать на императора доводами рассудка: континентальная блокада, поддержанная Россией, и закрытие проливов окажут негативное воздействие на только-только начавшую развиваться торговлю. Однако 27 марта Александр запретил ввоз английских товаров в Россию и объявил охоту на суда нейтральных держав; впрочем, этим судам становилось всё труднее преодолеть проливы, поскольку за проход турки взимали пошлину. Ришельё был крайне недоволен новым таможенным тарифом и не собирался уступать. Он забрасывал письмами министра финансов: «Исключительные обстоятельства, в коих находится морская торговля в Европе, заставляют использовать путь через Россию для доставления в Турцию европейских товаров, а в Европу — левантийских; благодаря сему транзиту в империи остаются суммы, кои в этом году достигли более миллиона, полностью уплаченного иноземцами. Сия торговля была запрещена из страха контрабанды, лишив российских подданных выгод, кои она им доставляла, и разорив тех, кто ею занимался, поскольку выписанные и даже доставленные на таможню товары отправляют обратно. В Одессе это вызовет страшные банкротства. Я просил внести изменения в указ, раз нельзя отозвать его вовсе; дело находится в [Непременном] Совете. Я хотел бы, чтобы оно было решено поскорее».

Но запретительные меры ударят не только по морским портам — Одессе и Кафе. Козлов (Евпатория, крым. — тат. Кезлев), который, «не пользуясь льготами, предоставленными вышеупомянутым городам, достиг довольно высокой степени процветания, сим обречен на смерть; однако только он один мог поставлять соль азиатам, будучи окружен солончаками». Население окрестностей этого города растет, но если иноземцы не смогут ничего туда привозить, то вместе с импортом прекратится и экспорт. Далее Дюк просил разрешить ввоз оливок, служащих единственной пищей грекам во время Великого поста. Оливки из Франции ввозить разрешено, а из Греции нет — почему? То же относится к некоторым тканям, в которые одеваются только татары. Устраивать особые ткацкие фабрики для их производства нужды нет, но не оставлять же людей голыми. Из Молдавии в Одессу привозят лес и уголь, без которых город не может обойтись. Ввозная пошлина на соль установлена в 50 копеек с пуда. Прошлой весной, когда Крыму грозила нехватка соли, местных жителей побуждали запасаться ею на бессарабских солончаках, что они и сделали в расчете на беспошлинный ввоз этого товара, теперь же они окажутся разорены новыми мерами…

Требуя, прося, доказывая, объясняя, Ришельё не ждал у моря погоды и действовал на свой страх и риск. Несмотря на протесты французского консула в Одессе Анри Мюр д’Азира, запрещенные английские товары доставляли в город на судах под американским флагом. Комиссия при торговом трибунале, в задачу которой входило следить за исполнением запрета, была создана только для отвода глаз. Председателем торгового трибунала Дюк сделал своего тезку Армана Шарля Эммануэля Гиньяра, графа де Сен-При (1782–1863).

Это был один из троих сыновей графа Франсуа Эммануэля Гиньяра де Сен-При (1735–1821), известного французского дипломата, одно время служившего послом в Константинополе, который в свое время способствовал освобождению из плена князя Репнина и заключению Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 года между Россией и Турцией, за что Екатерина II пожаловала ему орден Андрея Первозванного. В 1795–1807 годах он исполнял дипломатические поручения Людовика XVIII при разных иностранных дворах, а все его сыновья перешли на службу России: старший, Гийом Эммануэль Гиньяр де Сен-При (Эммануил Францевич, 1776–1814), храбро сражался при Аустерлице и был награжден за это орденом Святого Георгия 4-й степени; младший, Эммануэль Луи Мари Гиньяр, виконт де Сен-При (Людвиг Францевич, 1789–1881), крестник королевы Марии Антуанетты, служил в лейб-гвардии Егерском полку, а средний, известный в России под именем Карл Францевич Сен-При, служил в гвардии, а в августе 1804 года женился на княжне Софье Алексеевне Голицыной и через нее породнился с Петром Александровичем Толстым (женатым на ее сестре Марии), который в 1807–1808 годах был чрезвычайным послом в Париже и, раскусив замысел Наполеона, умолял Александра I не верить дружеским уверениям французского императора и заранее готовиться к отпору, поскольку вторжение не за горами (за что и был отозван). Именно среднего брата вызвал к себе Ришельё и позже (в 1810 году) сделал гражданским губернатором Одессы.

Ряды верных соратников Дюка пополнил еще один француз-эмигрант Жак де ла Фер граф де Мезон, бывший королевский мушкетер, председатель Счетной палаты Руана, уехавший в Россию вскоре после революции. Он руководил императорскими конезаводами в Александрове и Белгороде, затем перебрался в Крым, в Бахчисарай, и весной 1808 года Ришельё отдал под его командование ногайцев, живших на берегах реки Молочной.

Еще в 1802 году тогдашнему генерал-губернатору Новороссии И. И. Михельсону было предписано «с помощью приличествующих средств и мягкого обращения» превратить этих кочевников в землепашцев. Впрочем, тогда же возник и план объединить ногайцев в два полка на манер казачьих, по 500 человек в каждом, но в 1805-м от этого намерения отказались по просьбе самих ногайцев. «Вот к каким способам прибегали, — пишет Рошешуар, — чтобы колонизировать этих кочевников и принудить их к оседлости: поскольку в каждой орде имелся мулла (священник), правительство взяло на себя обязанность построить в пределах их лагеря мечеть с домом для муллы и его семьи; не желая покидать своего священника, орда оставалась с ним и при его храме; как только это случалось, кочевникам строили дома, как для остальных поселенцев, с той лишь разницей, что не предоставляли им скот, а покупали его у них и отдавали немецким колонистам, что давало бывшим кочевникам прибыль и вынуждало их перейти к оседлости. Граф де Мезон искренне занялся колонизацией этих татар — потомков знаменитых завоевателей Востока монголов, от которых сегодня осталось несколько бродячих племен. Он посвятил им последние тридцать лет жизни. Граф постоянно заботился об этих нецивилизованных племенах, не получая за это никакого жалованья или вознаграждения. Он жил на доходы от проданного во Франции и вложенного в Одессе своего состояния». Более того, поначалу граф кочевал вместе со своими подопечными, постепенно внушая им понятия о частной собственности.