Дюк де Ришелье - [21]

Однако Ришельё неожиданно лишился покровителя в лице князя Таврического. Как теперь ехать в Россию, к кому? По счастью, тогда же в Вене он свел знакомство с еще одним колоритным персонажем — князем Карлом Генрихом Нассау-Зигеном (1745–1808), человеком-легендой. Сын немецкого князя и француженки, женатый на польке, храбрец и дуэлянт, тот участвовал в первом французском кругосветном путешествии Л. А. де Бугенвиля, пытался основать королевство в африканской Дагомее, командовал плавучими батареями при попытке франко-испанских войск овладеть Гибралтаром и получил за храбрость титул испанского гранда. При этом он не говорил ни по-немецки, ни по-испански, ни по-польски. В Россию он впервые отправился, чтобы заинтересовать Потемкина проектом использования Днестра для торговли с Европой. Он состоял в свите императрицы Екатерины во время памятного путешествия по Крыму.

Когда началась война с Турцией, принц отличился под Очаковом. «Матушка всемилостивейшая Государыня, всё сие дело произведено от флотилии Принца Нассау, и он неутомим и ревностен, — писал тогда Потемкин. — Не оставьте его отличить, чрез сие повернете головы у всех французов, да и справедливость требует». Императрица пожаловала принцу орден Святого Георгия 2-й степени и больше трех тысяч душ в Могилевской губернии, а затем назначила вице-адмиралом и отдала под его начало гребную флотилию на Балтике. Победы, одержанные во время войны со Швецией, принесли ему орден Святого Андрея Первозванного, и даже поражение во время второго Роченсальмского сражения не лишило принца милостей императрицы. В 1791 году он находился в отпуске в Вене, где наконец-то закончилась длительная тяжба о его правах на владения деда: нассауские земли, захваченные принцем Оранским, были заняты французскими войсками. Он согласился сопровождать Армана в Санкт-Петербург и представить его российской императрице.

Еще в 1790 году в России нашли прибежище более десяти тысяч французов, не принявших революцию. Екатерина II была к ним милостива и щедра. Ришельё принимали в Зимнем дворце, хотя «мало кто допускался в это святилище, и никогда там не видали людей лет и чина господина де Ришельё». Ланжерон, которому принадлежит это замечание, объясняет такое отношение императрицы тем, что ей льстило иметь у себя на службе потомка кардинала Ришельё.

«В эрмитажные дни, которые обыкновенно были по четвергам, был спектакль, на который приглашаемы были многие дамы и мужчины, и после спектакля домой уезжали; в прочие же дни собрание было в покоях государыни: она играла в рокамболь или в вист по большой части с П. А. Зубовым, Е. В. Чертковым и гр[афом] А. С. Строгановым; также и для прочих гостей столы с картами были поставлены. В десятом часу государыня уходила во внутренние покои, гости уезжали; в одиннадцатом часу она была уже в постели», — писала в мемуарах графиня Головина. Из французов допускались только посол Сегюр вплоть до своего отъезда в 1789 году, а в 1792-м — Ришельё и Эстергази. Возможно, именно на одном из таких вечеров герцог впервые увидел великого князя Александра, которому тогда было 15 лет, и его младшего брата Константина. Кроме того, он смог сблизиться с графом Аркадием Ивановичем Морковым (Марковым), который был «главной пружиной» Министерства иностранных дел и оказывал большое влияние на внешнюю политику России. Среди новых друзей Армана был и граф Андрей Кириллович Разумовский, как раз в то время назначенный послом в Вену. Однако при дворе всходила звезда молодого красавца Платона Александровича Зубова (1767–1822) — в июне 1789 года он занял место «милого друга» императрицы, освобожденное графом Александром Матвеевичем Дмитриевым-Мамоновым. 22-летний секунд-ротмистр гвардейского Конного полка был пожалован в армейские полковники и флигель-адъютанты, через три месяца произведен в кавалергардские корнеты с чином генерал-майора и фактически возглавил личную охрану императрицы. (После взятия Измаила Потемкин, встревоженный этим возвышением, отправился в Петербург «дергать зуб», однако «зуб» сидел уже слишком крепко.)

В феврале 1792 года герцог Ришельё поступил на русскую службу в чине подполковника, хотя во Франции был майором, а обычно иностранцев приписывали к русским полкам с понижением в чине. Вскоре он был произведен в полковники и зачислен в Тобольский пехотный полк[10]. Судя по документам, тамошняя его служба была чистой формальностью; по крайней мере, к личности нового офицера не проявили должного интереса, не выяснив всех основных сведений о нем:

«Послужной список штаб-офицеров

Тобольского пехотного полка

23 августа 1792 г.

Чины, имена.

Полковники. <…>

Ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 4-го класса кавалер дюк Деришелье.

Сколько от роду лет.

(Графа не заполнена. — Е. Г.)

Из какого состояния, где испомещены и сколько мужеска полу душ.

Из французских дворян.

Когда в службу вступили и какими чинами и когда происходили.

В службе по именному ее императорского величества указу пожалован полковником — 792 февраля 23.

Со вступления в службу в которых именно полках и батальонах находились и с которого точно времени.