Дырявое ведро - [2]

Сметёт, наконец, все преграды для яркой и лёгкой свободы.

И — новое время родится, и будет шальным и игривым,

И время поскачет по звёздам, как дикие вешние воды.

Лето

Лето, лето — скорый поезд,

Теплый ветер у щеки…

Но не чувствуется скорость

У полуденной реки.

В воздухе висят стрекозы,

Сонно шелестит трава…

И в обещанные грозы

Вера теплится едва…

Остановка. Сон нескучный.

Роскошь солнечной жары.

Зонт с собой — на всякий случай…

Вечер… Птицы. Комары.

Лето, лето! Зверь зелёный,

Росчерк лёгкого стрижа…

Наблюдаем удивлённо,

Вслед пытаемся бежать.

Ловим в рамки фотографий,

Ищем в камушках следы,

Чертим бесполезный график

Острой щепкой у воды…

Останавливаем время —

Чертим щепочкой черту.

Отцвели давно сирени,

Но в календаре — цветут.

На песке напишем даты,

Сверим с нынешним числом.

Ну а лето… Стой! Куда ты?!

Лето ветром унесло.

Время не возвращается

Время не возвращается, правда — не возвращается!

Даже если вращаются в нём гироскопы чёртовы,

Что-то там в них меняется, но всё равно ощущается:

Время не возвращается, не воскресают мёртвые.

Бывает, причина со следствием местами у нас меняются,

Не знаю, как получается такое шатанье беспечное…

Но время — не возвращается! Пускай хоть сто раз искривляется

Пространство со всеми дырами, с ухмылкой своею вечною.

Чтобы вернуться — вдумайтесь! — нужно секунду каждую,

Каждый процесс межклеточный вспять, наизнанку вывернуть.

Что может быть отвратительней? И киноленту страшную

Лучше подальше выбросить, и мысли об этом выдернуть.

Можно, конечно, попробовать кругом обойти Вселенную,

Чтобы сквозь время вязкое, векторное, ужасное

Не проползать секундами, не натыкаться на тленное,

А поискать туннели в нём, лифты и лестницы разные…

Только — увы! — Вселенная вновь перед носом окажется!

Не обойти её побоку, не обмануть, как бабушку.

Время не возвращается. И то, что вареньем намажется,

Один только раз предложится Вселенной на вашу оладушку.

Юность

Юность не беззащитна…

Нервы обнажены…

Но Юность на боль рассчитана,

Как борт на удар волны.

Мачты пускай поломаны,

Пусть в клочьях дрожат паруса —

Светло, огромными волнами

Плещутся небеса.

И чайки, по небу плавая,

Покажут дорогу к острову,

Где пахнет цветами и травами,

Где скалы вздымаются острые.

Где за камнями кинжальными

Откроется бухта нежная.

Растает с улыбкой прощальною

Смерть неизбежная.

Команда Корабль заплаканный

Почистит и мачты новые

Украсит цветными флагами

И мечтами рисковыми.

И, не дожидаясь вечера,

Сверкнув парусами снежными,

Корабль поплывёт доверчиво

По зыбкому, по безбрежному…

Закат

Расцветает, сияет беспечный рассвет

И вино молодое играет в крови,

Соколёнок скорее взлететь норовит,

Солнце только встаёт… Невозможного — нет!

Полдень тень растворит у седых пирамид.

Время трещиной в камне проложит свой след.

И песок прошуршит струйкой прожитых лет…

Но светило могучее жарко горит!

И пускай меня насмерть загложет тоска,

Если он не прекрасней — роскошный закат!

И старинный коньяк в ожерелье из звёзд

Под беседу, которую юный дурак,

Даже если поймёт, то — ей-богу — не так…

Не увидит парящий над вечностью мост.

Невозможно вернуться

Невозможно вернуться. На чистом снегу

Остаётся цепочка неровных следов.

Шаг — и ты уж иной на ином берегу,

И твой день, словно холст, будет девственно нов.

Утром заново будешь картину писать,

Создавая себя и свой будущий путь,

И по-новому ляжет на листья роса,

Ты изменишься вновь до того, как уснуть.

Повторением кажется взгляд и «Пока!»,

Повторением мниться пустой разговор,

Но, меняясь, бесцельно плывут облака —

Вечно новый, обманно-привычный узор.

Снова книгу «впервые» нельзя прочитать.

И двухсотое «Здравствуй!» иначе звучит.

Выцветает, когда-то живая, мечта,

Ценность приобретают иные ключи…

В неизбежности этой измены всего,

Где иллюзия — клятвы, гарантии — сон,

Остаётся гореть и костра своего

Самому не пугаться, когда в унисон

Чьё-то сердце ответным огнём полыхнёт,

И изменчивый танец, нежнее цветка,

Прикоснётся, закружит, сожжёт, унесёт…

Может быть — на века… Может быть — на века…

Как же скоро…

Утром только-только

Лепестки упали,

А на сердце горько,

И душа в печали.

Помнишь, яблок зелень

Вечность обещала?

Глянуть не успели —

Первый снег… Начало…

Только что был месяц,

Словно лучик, тонок,

По ступенькам лестниц —

Вверх да вниз — котёнок…

Смотришь: кот ленивый

С тусклыми глазами…

И созрели сливы…

И в руках вязанье…

Мяч

…И внутри всё звенело! Как новенький мяч —

От тропинок упругих отскакивал шаг!

Не боялась упасть, не ждала неудач,

И, как ласточка в небе, летела душа!

И немыслимо было спокойно пройти —

Только бег! Только птичий крылатый вираж!

По заборам и крышам лежали пути,

Через лужу — на дуб, с гаража на гараж…

В теле птицы и зверя, не зная забот,

Убегала, смеялась, ревела, жила.

Прожигалась бездонная вечность за год.

Утром — целая жизнь на пороге ждала.

И в ушах до сих пор сохраняется звук —

Этот круглый, резиновый, звонкий удар!

Словно сердце летит, вырываясь из рук,

И стучит по асфальту весеннему шар.

Нет никакого времени!

Нет никакого времени. Нет никакого завтра.

Просто лишь изменения, тени, движения стрелок.

Мысли в цепочки выстраивает умный наивный автор…

Четвёртое измерение — лучшая из подделок!

Мгновение — это вечность, вечность без перерыва…

Вечное настоящее — только оно реально.