Дыхание жизни - [8]
. Вы это делаете, чтобы придать значимость совершенно незначительным вещам. Вот зачем вы это делаете.
Наступает тишина. Фрэнсис кажется слегка растерянной; она внимательно следит за Мадлен.
Фрэнсис. Я не уверена, что поняла, что вы хотите сказать.
Мадлен. Не поняли?
Фрэнсис. Нет.
Мадлен. А я думаю, всё вы поняли. Что там у вас происходит, какие события? Вы встаете утром, вам надо отвести детей, и вы полчаса выбираете… ну, не знаю, что вы там выбираете, — допустим, выбираете, какой бы комбинезончик им сегодня надеть. Это что? Пустая трата времени? Мгновения, прожитые впустую? Нет, если потом вы можете об этом написать.
Фрэнсис. Вы думаете, я поэтому пишу?
Какое-то время Мадлен холодно смотрит на нее.
Мадлен. Вы говорите, что начали писать уже в зрелом возрасте. Интересно, почему так?
Фрэнсис. Я вам уже говорила.
Мадлен. Разве?
Фрэнсис. Просто потому, что обнаружила в себе талант к этому.
Мадлен. Неужели только потому? И все?
Фрэнсис. Да. (Фрэнсис на секунду замолкает). Да, только потому.
Мадлен. А может быть, вы подумали, может, почувствовали, что жизнь, прожитая в магазинах детской одежды, не может считаться слишком удавшейся.
Фрэнсис. Нет, мне так не казалось. Почему это я должна была так чувствовать?
Мадлен. А начав писать, вы сможете присвоить любой жизненный опыт, какой только захотите. Разве нет? Разве писатель не это делает? Писатель все перекраивает по-своему, в этом весь трюк. И тогда все обретает вес, обретает смысл. По крайней мере, на первый взгляд. А разве всем не этого хочется? Каждому из нас? Чтобы наша жизнь обрела смысл. Нет? (Мадлен ждет ответа). Поймите меня правильно. Если вы думаете, что я вам завидую, то вы правы. Это было бы так здорово, нисколько в этом не сомневаюсь! Если бы только жизнь не прошла мимо, если бы жизнь не прошла стороной… Я бы все за это отдала. Это было бы таким утешением. Просто поменять местами несколько слов, подогнать их под нужный трафарет, и они уже больше не режут слух, они вдруг превратились в мелодию. И выходит, что время, в конце концов, не было потеряно зря.
Мадлен говорит с горечью. Фрэнсис отвечает очень спокойно.
Фрэнсис. Я не чувствую, что прожила жизнь впустую. Я растила своих детей. Разве это впустую потраченное время?
Мадлен. Нет. Я не об этом. А о том, что мужчина, которого вы любили, был с другой женщиной. И что все, что он вам говорил, было ложью.
Наступает пауза, в течение которой Фрэнсис решает, как ей ответить на слова Мадлен. Наконец она говорит.
Фрэнсис. Здесь холодно. У вас всегда так холодно?
Мадлен встает и идет к гардеробу, чтобы достать для Фрэнсис теплую кофту.
Мадлен. А теперь, говорите, это будут мемуары?
Фрэнсис. Да.
Мадлен. Не роман?
Фрэнсис. Нет.
Мадлен. Что, просто словесный понос с благими намерениями? Да?
Фрэнсис. Нет.
Мадлен. А что? Обычная история женщины, которую предали?
Фрэнсис. Надеюсь, что нет. Я рассчитываю на нечто более оригинальное.
Мадлен. Что же тогда? «Все Мужчины Подлецы»?
Фрэнсис. Вряд ли.
Мадлен. А то это популярный жанр. Или вот еще: «Я Не Позволю Собой Командовать». Это еще один жанр. «Я Не Позволю Мужчине Собой Командовать».
Фрэнсис. Я действительно не позволю.
Мадлен. И я тоже, представьте. Всегда была против этого. Чтобы все планировать «от сих до сих». (Мадлен протягивает кофту). Вот, держите.
Фрэнсис. Спасибо.(Надевает кофту и плотно запахивает ее вокруг себя.)
Мадлен. Кстати, раз уж вы спрашивали, если вам действительно интересно, то мы именно из-за этого поссорились тогда.
Фрэнсис. В тот первый вечер?
Мадлен. Да.
Фрэнсис. В тот вечер, когда вы познакомились?
Мадлен. Да. Как раз на тему «Я не позволю собой командовать». Поэтому я и вспомнила.
Фрэнсис. Любопытно.
Мадлен. Вам «любопытно», и что дальше? «Любопытно» — и в следующем году я прочту об этом в книге?
Фрэнсис. Нет.
Минутное молчание. Затем Фрэнсис говорит твердо.
Нет. Просто расскажите.
Мадлен смотрит на нее.
Мадлен. Мы были знакомы всего несколько часов, кажется. В церкви мы слушали Мартина Лютера Кинга. Сидели там, на жестких, длинных скамьях, и уже, наверное, тогда думали: «Это нам запомнится на всю оставшуюся жизнь».
Фрэнсис. Да.
Мадлен. И я запомнила. (Она задумывается). Потом мы вернулись в его мотель и занимались любовью. Утром он сказал: «Я провожу тебя». А я сказала: «Спасибо, не надо, я сама дойду». (Мадлен улыбается и умолкает).
Фрэнсис. И потому вы поссорились?
Мадлен. Да.
Фрэнсис. Только из-за этого?
Мадлен. Ну да. Как это часто бывает, на пустом месте…
Фрэнсис. Да.
Мадлен. А потом всегда ломаешь голову, из-за чего так вышло. (Мадлен встряхивает головой.) Я сказала: «Знаешь что, не надо меня провожать. Будто ты мне одолжение делаешь».
Фрэнсис. Вы так сказали?
Мадлен. Да.
Фрэнсис. А он?
Мадлен. Он сказал: «Я не делаю тебе одолжения. О чем ты? Просто я хочу тебя проводить».
Мадлен умолкает. Молчание.
Фрэнсис. И что потом?
Мадлен. Я сказала: «Кроме того, я на несколько лет старше тебя, так что, прошу прощения, я и сама могу прекрасно пройти по Бирмингему, даже рано утром. Для этого не обязательно идти в обнимку с парнем. Не нужен мне никакой парень. Во всяком случае, не для этого». (Мадлен опять останавливается и вспоминает)
Действие разворачивается во второй половине 50-х годов прошлого века, время, когда после долгих лет окаменелости ощущается приближение перемен, которые позднее назовут оттепелью. Главная героиня — художница, некогда учившаяся в Париже у самого Матисса: теперь она считается специалистом по нему, её приглашают в качестве эксперта тогда, когда обычные методы не дают результатов… Пьеса «Залив в Ницце» была впервые сыграна 4 сентября 1986 года в театре Котслоу, Лондон, в постановке Дэвида Хэйра.
Пьеса Дэвида Хэйра «Голубая комната» — парафраз пьесы австрийского драматурга Артура Шницлера «Любовный хоровод» была написана в начале XX века. Первыми эту пьесу увидели в Лондоне в 1998 году в театре «Донмар Уэйрхаус». Несмотря на легкость сюжета и комичность некоторых сцен, она обнажает всем известную сегодня проблему отчужденности. «Голубая комната» — это пьеса об одиноких в большом городе мужчинах и женщинах. О тех, кто в поисках глубоких чувств, пресыщается легкой добычей и теряет вкус к настоящей жизни.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Когда я убеждал себя в том, что мне нечего терять, я и помыслить не мог, что что-то всё-таки осталось. Большое и незримое, что не давало мне перешагнуть черту. Человечность. Это было она. Но сегодня я и её лишился. Лишился подле того, кому она вовсе не была знакома. Должно ли это меня успокоить? Успокоить, когда за стенкой лежат двое моих друзей в "черном тюльпане", ещё утром ходившие по этой земле. Война. Я в полной мере осознал, что у этого слова был солоноватый привкус железа. И бешеная боль потери и безысходности. Понимание собственного бессилия, когда на твоих глазах убивают невинных ребят. И лучшее, что ты можешь сделать — убить в ответ.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.
«Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека; это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..».
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.