Дыхание ветра - [30]

– Извини, но я не могу прокладывать свой путь локтями. А тебе бы следовало извиниться за опоздание. Тебя ждал весь автобус, это некрасиво.

– Щас, может я ещё сплясать для всех должна? Итак от безделья маются, поэтому ничего страшного, что подождали. И ты мне не указывай, за собой смотри, а то вишь какая вся правильная нашлась, выглядишь как колхозница, даже одеться приличнее не могла. Позорься здесь с ней.

Надя покраснела, но всё-таки произнесла:

– Мы же едем на экскурсию, где придётся ходить по песку, зачем наряжаться в пустыню?

– Это стиль успешных людей, а ты создаёшь впечатление глупой неудачницы.

– Я думаю, что иногда стоит быть немного скромнее и в стиле и в своих выражениях.

– Не надо переживать о чужой нескромности, лучше подумай о себе, почему тебе нечем блистать. Могла бы хоть пластическую операцию сделать. Тело подтянуть, целлюлит свой убрать, ведь не нищая, деньги-то зарабатываешь, даже премии получаешь.

Лидия недовольно, смахнула с сидения еле заметный мусор и, поджав губы, села на место рядом с Надеждой. Немного погодя, чтобы смягчить своё ворчание она заговорила.

– Вообще-то, неплохой автобус, я боялась, что будет хуже. Странно, почему у нас в России до сих пор таких не делают. Чем мы хуже?

– Просто у нас в России каждый хочет занять самое лучшее место, даже если он совершенно его не достоин и не обладает соответствующими навыками.

– Ты про что? – насторожилась Лидия.

– Ты действительно хочешь знать?

– Да, уж договаривай.

– Ну, к примеру, в Индии испокон веков существовала кастовая система. И если человек родился в семье землепашца, то он и пашет всю жизнь на земле. А если он делает свою работу хорошо, то его карма улучшается, он накапливает заслуги и соответственно перерождается в более лучших условиях. А у нас в России все бегут в город за развлечениями и занимаются либо бандитизмом, либо проституцией или самое безобидное – свою задницу отсиживают в каком-нибудь тёплом месте.

Лида моментально налилась краской.

– Ты про меня, что ли намекаешь?

– Если ты чувствуешь в этой теме что-то тебе родное, то может быть и про тебя.

– Как ты можешь? Ну и что, что я родилась в деревне, с какой стати я там должна навоз месить?

– Почему же сразу так негативно? Разве деревня – это только нечто связанное с экскрементами? А как насчёт того, что там чистый воздух, здоровые продукты, запах свежего сена и тепло земли? Как насчёт того, чтобы посадить и вырастить пищу для людей – это очень хорошая добродетель и может быть одна из самых лучших. Ведь профессия – это очень важная и самая основная деятельность человека! Благодаря выбранной профессии, можно накопить массу грехов и негативных поступков, которые сделают несчастной твою жизнь, либо наоборот делать то, что поможет очиститься и сделать жизнь полезной для человечества. А что делаешь сейчас ты, какая польза с того, что половину рабочего времени ты тратишь на болтовню по служебному телефону, листаешь пошлые журналы и иногда перепечатываешь бумажки, которые нужны только для фиктивной отчётности? Какая польза с твоей жизни?

Лидия, выкатив глаза, смотрела на Надежду, не в состоянии ни прервать её, ни вставить слово. Просто она никогда не думала над такой стороной своей деятельности. Она хотела жить в Москве, модно одеваться, иметь кучу поклонников и ни в чём себе не отказывать. О какой полезности для человечества можно думать? Бред. Кто об этом сейчас думает? Это только иногда пишут в занудных книгах, чтобы воспитывать рабов, но на самом деле каждый думает только о своей пользе. Человек даже помогает другим из расчёта, что ему за это воздастся, как можно быть такой глупой идеалисткой и ещё сметь упрекать её, Лиду, одну из самых харизматичных сотрудниц компании. Волна гнева незримо поднималась к горлу:

– Ты старая больная обезьяна, как ты можешь даже думать таким образом? – закричала она.

У Лиды от собственных слов перехватило дыхание, она метнула на Надю ненавистный взгляд, вскочила и уже хотела пересесть на другое место, но опять села рядом с Надеждой, потому что свободных мест больше не было. Набрали ровно столько людей, сколько было в автобусе пассажирских кресел.

Возмущение переполняло её, мысленно она крыла последними словами Надежду, даже не пытаясь вникнуть в смысл слов сказанных коллегой.

Надежда почувствовала, что слегка перегнула палку и мягко, извиняющимся тоном произнесла:

– Извини, я не должна была об этом говорить, ведь если сравнить мою семью в соответствии с кастовой принадлежностью, то я окажусь ещё ниже тебя, даже несмотря на то, что родилась в Москве.

– Почему это? – удивлённо приподняв бровь, спросила Лида.

– Потому что твоя семья, которая обрабатывает землю, подпала бы под касту вайшьев, а моя под самую низшую – шудр, касту неприкасаемых.

Это заинтересовало Лиду сразу.

– Как так?

– А так, моя мать, чтобы прокормить меня торговала собой.

– А куда делся твой отец?

– Как часто бывает у нас в России, он возможно и не видел меня ни разу.

– А, понятно, это как Виктор, – сравнила Лида, опять вспомнив свою юность. Потом подумала, посмотрела в окно, за которым был только освещённый фарами автобуса песок, который плавно поглощала тьма и тихонько добавила: