Дьявольский полдник - [9]
Т е л у ш к и н. О, о…
К у п е ц. Свезло еще, что случай тада приключился. Отвлекло их маленько, в участке-то.
В а л е н ю к. А что такое?
Т е л у ш к и н. Самоубийцу доставили. Бритвой себе по горлу полоснул. Весь в крове лежал.
В а л е н ю к. Самолично? Сам себе перерезал?
К у п е ц. Говорят, художник некий. Студент… Любов несчастна али как. Но вот что примечательно: нашли у него на квартире опий. Это, понимаете ли… да. Совсем распустилися. (Шумно прихлебывает чай.)
В а л е н ю к. Что же следствие?
Т е л у ш к и н. Да кто ж его знат… Страха в народе не стало. (Разливает всем в рюмки и сам первый выпивает. За ним — остальные.)
К у п е ц. Бога забыли, вот что. Слыхал я, нынче уже и на Дворцовой площади раздевають.
В а л е н ю к. Истинно! О сем и сам Пушкин, Александр Сергеевич, мне поведал — на днях там атакован Сухтельн. Герой двенадцатого года. Страшно стало в России жить, господа!
Ч е л о в е к в ш л я п е внимательно смотрит на него поверх газеты.
Т е л у ш к и н. У государя под самым носом грабють. Так это что! Слыхал я, объявился на Васильевском острове один.
В а л е н ю к (икнув). И что же-с?
Т е л у ш к и н. Шинели с прохожих сдираеть, шельма.
В а л е н ю к. Только шинели?
Т е л у ш к и н. Токмо. И поймать его, сказывают, никакой возможности нет. Потому как ён — и не человек вовсе.
В а л е н ю к. А кто же?
Т е л у ш к и н. А призрак.
К у п е ц. Небылица…
Ч е л о в е к в ш л я п е глухо кашляет и отпивает из чашки. В глазах его мелькает веселая искорка. М у з ы к а н т смотрит на него, в волнении поднимается с места, прижимает к груди шляпу и тихонько подбирается к беседующим.
К у п е ц. Ты ври, да не завирайся. Шинель… Почему токмо шинель? А фрак тама, сюртук… сапоги? Грабить, так уж грабить. Чего уж.
Т е л у ш к и н. Это вам, воротилам, виднее — как насчёт пограбить. А я — как Марфушка передала. Та, что с блажным проживала.
К у п е ц. Марфушка мало ли что набрешет. Скажет — у будочника нос отвалился, да и встал в будке во фрунт. С алебардою. Ты и тады поверишь?
Ч е л о в е к в ш л я п е неожиданно громко прыскает и снова закрывается газетой.
К у п е ц. Люди уже смеются… (Замечает М у з ы к а н т а.) Тебе чего?
М у з ы к а н т (на ломаном русском). Я есть… бедный музикмахер. Я п-пришель… из Пруссия. Не пустят ли господа… на кусок хлеба. Und Platz nehmen… Bitte… (И присесть… Пожалуйста… — нем. яз.)
Т е л у ш к и н. То шарманщик. Пиликает у нас по все дни. Пустим, что ли?
К у п е ц (равнодушно). Садись. Ешь и пей, знай душу русскую.
М у з ы к а н т. Ich bedanke mich… (Благодарю — нем. яз.) (Проворно подсаживается к Т е л у ш к и н у.)
Т е л у ш к и н (наливая ему и придвигая тарелку). Орудия-то где твоя, музыкальна? Люблю я послушать другой раз… Сыграешь, нет?
М у з ы к а н т (с полным ртом). А-бу-бу… и ваю…
Т е л у ш к и н. А привидения… Что ж далече-то ходить, когда оне уже и у меня по двору шастають. Сам видел.
К у п е ц. Тьфу! Что это тебя, брат, куды понесло! Хотя б ты, брат, закусывал!
Т е л у ш к и н. Не ставил бы дом на погосте, оне бы и не бродили. С нечистой шутишь, Лексеич.
К у п е ц. Тя не спросил.
В а л е н ю к. Это, государи мои, все не просто так. Это принсипиально город такой. Болотный город, зложелательный… На пять верст вверх и на столько же вниз — заговоренный.
Т е л у ш к и н (осторожно, для поддержания беседы). Это — да. В туманах-то, бываеть, и не различишь — живой там человек бредеть али мертвец какой.
М у з ы к а н т. Т-таков же и Кениксберг… Geheimnisplatz! (Таинственное место! — нем. яз.)
Т е л у ш к и н (поглядев на него). Прелестное место, морок… Души в нем нет, вот что. Мешок каменный. Зато в небесах над ним — размах, чистота… Я видел.
К у п е ц. А где же душа его?
М у з ы к а н т (неожиданно). А дьяволу п-продал! Как Фауст!
К у п е ц. О как! Каку же цену взял?
М у з ы к а н т (опомнясь). Не… понимайт. Что есть… цену взял?
К у п е ц. За что продал-то, я говорю?
Т е л у ш к и н. За красоту свою, не иначе. Я-то повидал со шпица. Город лежит великий, спокойный. Это ежели сверху глядеть.
В а л е н ю к (уже сильно пьяный). Антихрист, господа!
К у п е ц (бегло крестясь). С нами крестная сила… Какой еще антихрист?
В а л е н ю к. Город сей ставил! Вертеп сей гнусный, будем говорить… Всем прочим народам — в устрашение-с.
К у п е ц. Э, Аристарх… Да ты, брат… того.
В а л е н ю к. Отнюдь нет! Избрал сей черт для проживания народ наш, темный и варварский… Леса и болота обитающий. Апотеоз невежества… Но коварный сей враг, дабы дикарей изумить и искусить, призвал на службу лучших архитектов европейских. Они сей град и воздвигли!
Т е л у ш к и н (негромко). Русские мужики его воздвигли.
В а л е н ю к. И хам сей грядет! Тому есть зловещие знаки и презд… знаменования.
К у п е ц. Закуси, голубчик…
В а л е н ю к. Мерси! (Икнув.) В аукционном доме торговали портрет. Такую, станем говорить, необычайную парсуну, кисти и ценности величайшей. С высоким искусством безвестный живописец изобразил… некоего старца, по виду — азията-с. Взгляд у того был страшный, прямо сказать, живой — пронзал наблюдателя насквозь. Кто на тот портрет смотрел, терпел в последствии времени нужду, несчастья и болезни, впадал в тоску и смертельную истому. И что же-с?
Тонкая в своей лиричности и иронии, но ставящая перед читателем жесткие вопросы пьеса-фантасмагория о неизлечимой болезни многих — злокачественной опухоли души. Лень или алчность, упрямство или праздность, подобно метастазам, год за годом убивают искру таланта, которая когда-то сияла в каждом из них. И даже «хирургическое» вмешательство высших сил, давших второй шанс, не гарантирует выздоровления.
Тёмная ночь. Шорох волн. Волшебное судно медленно подходит к причалу, и на борт его поднимаются мастера рукопашного боя. На колдовской остров, лежащий между мирами, отвезёт их таинственный корабль. Там, в древнем замке, ожидают их Повелители Вселенной. Лучшим воинам мира предстоит сразиться, чтобы в поединке определить судьбу человечества. Кто будет править Землёй в следующем тысячелетии — Добро или Зло? Это должна решить смертельная битва.
Сказка про студента, который в канун Рождества попадает на пропущенную лекцию. Вся история приснилась мне в канун нового года. Изначально история была написана в форме сценария в 2008 году, а потом уже переработана в книгу. Все иллюстрации авторские. Авторский саундтрэк к истории можно скачать с официальной страницы группы The Hyponeystal Project: promodj.com/dahyponeystalproject В истории использован текст Уильяма Шекспира «Сон В Летнюю Ночь» (Арчи Фрост в библиотеке читает отрывок гномам Горна). Отдельное спасибо Ariel Wright за поддержку!
Приключения продолжаются. Отряд Брелова распался, власть в Фаур-Касте сменилась. Гиртрон жаждет сотворить новое воплощение, а Вавилон готовится к большой войне. Силий ищет новых воинов для противостояния вооружённым до зубов армиям Свиртенгралля, в то время как жители королевства и не подозревают о надвигающейся опасности. Как и прежде судьбы целого мира зависят лишь от горстки одухотворённых героев, чья вера в себя стала мерилом победы… Вторая часть, называющаяся «Просветление», тем не менее получилась довольно кровожадной.
Все попаданки попадают в другие миры через смерть, или по приглашению, а Лилию Светличную угораздило попасть по наследству. И что прикажете делать? Да ничего нового. Пройти квест, спасти мир и вернуться домой к своим прерваным жизненным планам. Так думала молодая и наивная девушка не подозревающая, что планы жизни имеют тенденцию кардиально меняться.
Какие тайны хранит старинный готический особняк? С чем столкнулись его прежние обитатели и что ждет нового владельца? И сможет ли человек, который стремился всего лишь к спокойной жизни наедине с природой, посмотреть в глаза порождению Тьмы и выдержать его взгляд?Эти вопросы занимают читателя с первой страницы романа и держат в напряжении до самого его конца. В книге, которую вы сейчас откроете, много тайн, и разгадать их вы сможете не сразу, но тем увлекательнее чтение. История о путешествии в иные миры, о магии и вере в свои силы, без которой даже самая сильная магия не имеет смысла, всегда завораживает.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.