Дьявольский полдник - [7]
П а ш к а. В «Усладу» пошли — продолжать. Пошел черт по бочкам…
М у з ы к а н т. Как? Что сие означает?
П а ш к а. Попойку означает. Смертельную.
М у з ы к а н т. Хорошая поговорка, надо записать…
П а ш к а. Запиши, запиши… Тебе пригодится.
Ш а р м а н щ и к, чихнув напоследок, уходит в сторону трактира. Приобнимая друг друга, троица медленно минует П а ш к у.
Т е л у ш к и н (В а л е н ю к у). А красота там какая! Дали какие, простор… Море видать!
В а л е н ю к. Каковы же были первые мысли ваши и, например, слова… (Спотыкается.) Под пятою, станем так говорить, небесного ангела?
К у п е ц. Знамо, каки… В приличном обчестве не услышишь!
Т е л у ш к и н. Все слова, веришь ли, позабывал. Стою на коленях, за крест держуся и токмо ору на весь белый свет: «Ур-ра!»
В с е (хором). Соловей, соловей, пта-ашечка! Канареечка жалобно поет!
Троица медленно удаляется. На мгновение К у п е ц оборачивается и одаривает П а ш к у коротким, трезвым и злым взглядом. П а ш к а со вздохом берет ведро, намереваясь идти к луже, но тут тихонько звякает ближайшее окно в первом этаже и раздается негромкий девичий голос.
Д е в а. Пашенька…
П а ш к а (нехотя подходя к окну). Ну? Чего тебе?
Д е в а. Что же ты, Паша, меня позабыл-позабросил? Ведь я тебя намедни весь вечер прождала. И ночью глаз не сомкнула.
П а ш к а. Не мог я.
Д е в а. Ай разлучница завелася?
П а ш к а. Кака еще разлучница?
Д е в а. А Катька, змеюка красивая, что у провидицы в служанках?
П а ш к а. Ну и дуры вы, бабы, спасу нет.
Д е в а. Что ж сразу — дуры… А кто с ней тута втихаря лясы точил? Я все видела, все… Смотри, Пашка!
П а ш к а. Точил — значит, надо было. Словцо за Петра Михайловича замолвил. Поговори, мол, с бабкой… Может, микстуру даст, может — пошепчет чего-нить…
Д е в а. Все пьеть, поди…
П а ш к а. С водки своей в конец свихнулся. По ночам вскакиват — и давай дверь, чем попадя, заваливать. «Пришли, орет, за мной чертовы демоны… Щас мучать зачнут! Щас насовсем прибьють…»
Д е в а. Это он все по Анисье страдает. Ой, беда… Тута заговоры не помогут, Паша.
П а ш к а. Полночи с им провозился… От того и не пришел. Звиняйте нас покелева…
Д е в а. Пашенька…
П а ш к а. Ну?
17
Д е в а. Ой, Пашенька, голубчик, ты бы того… побывал, что ли, у меня-то… Не мил и свет, коли милого нет…
П а ш к а. Вот артельщик мой угомонится, тады, может… Да нет, навряд ли. Опять в трактир поперся. Коли не напьется, буянить зачнет. Как такого оставишь… Ведь ён с тоски руки на себя наложить.
Д е в а. Пашенька, дружочек…
П а ш к а. Ну?
Д е в а. Это я без тебя скоро в петлю полезу. Или совсем с ума свихнусь.
П а ш к а. Не болтай.
Д е в а. Уже свихнулась. Вчерась, когда ждала тебя… (Округлив глаза.) Сызнова привидениев видела.
П а ш к а. От дура, чего мелет. Кого ты опять видела-то, заполошная…
Д е в а. Видела! Ой, страшно… Некие человеки из дверей вышли и пошли.
П а ш к а. Мало ли кто по ночам шляется.
Д е в а. Я и подумала — от Кирхофши, бесовки старой, гуляки идуть. А присмотрелась — батюшки святы! Макаров, Иван, цырюльник наш… Ну тот, что год назад от горячки помер… Идеть, как, скажи, живой! А за ним — жена его, Люся, та, что от водянки преставилась. Тоже выходить! Я аж обмерла вся… Стою, дыхнуть не могу!
П а ш к а. Что же они — в саванах, что ли, али в простынях?
Д е в а. Что ты? Не шути так, не ровен час… В одеждах своих шли, как и всегда выходили…
П а ш к а. Блазнит тебе…
Д е в а. Недаром бабы сказывали — на поганом месте Пантелеев дом построил. Кладбище тут было допрежь… Вот и ходют они, покойнички!
Во дворе появляется маленькая и скрюченная старуха Кирхгоф с горничной Катей. Окно в первом этаже мгновенно закрывается. П а ш к а суетливо подтягивает штаны и идет к вошедшим.
К и р х г о ф (еще издали, тыкая палкой в сторону П а ш к и). Двёрник! Verdammt noch mal! (Проклятье! — нем. яз.) Ты, грязный свинья!
П а ш к а. Не извольте браниться, Шарлотта Федоровна! Как вы в своем здоровье-с?
К и р х г о ф. Надо, надо тебья бранить, надо тебья убИвать и вешать, Du — bloede Esel (Ты — глупый осел — нем. яз.) и проклятый лентяй! Тьфуй!
П а ш к а (К а т е). Чего енто с ними?
К а т я. С апреля месяца, почитай, лужа под воротами стоит! Ноги больные у них, тяжко в обход-то, по канавам да огородам! Пошли было напрямки, по досточке, так все, что ни на есть, промочили! Ироды!
К и р х г о ф. Ты есть мерзкая Scheise! Рюсский пьяниц!
К а т я. Гроссмутер оскользнулись да со всего размаху в лужу-то и сели! (Выжимает платье.) А с ней и я, раба Божия!
К и р х г о ф. Тебья надо убИвать!
П а ш к а. Сей минут уберем-с, Шарлотта Федоровна!
К и р х г о ф. Молшать! Фуй на тебья!
П а ш к а. А вот письмецо вам велено передать! (П а ш к а торопливо достает записку и протягивает ее старухе.)
К и р х г о ф. Я ходить к господин Пантелеефф! Я тебя увольнять и выгонять! Вместе с твой мюжик! (К а т е, надменно.) Примите цеттель, ма шери. У, ленивый коров! (Изрыгая проклятия и потрясая тростью, старуха ковыляет к входной двери.)
П а ш к а (тихо, передавая записку). Мещерский сгорел. Общий сбор в воскресенье. Там же.
К а т я. Йоганн знает?
П а ш к а. Как же нам без дорогого нашего Йогана? Знает, успокойся. Испроси отгул, со мной полетишь.
Тонкая в своей лиричности и иронии, но ставящая перед читателем жесткие вопросы пьеса-фантасмагория о неизлечимой болезни многих — злокачественной опухоли души. Лень или алчность, упрямство или праздность, подобно метастазам, год за годом убивают искру таланта, которая когда-то сияла в каждом из них. И даже «хирургическое» вмешательство высших сил, давших второй шанс, не гарантирует выздоровления.
Приключения продолжаются. Отряд Брелова распался, власть в Фаур-Касте сменилась. Гиртрон жаждет сотворить новое воплощение, а Вавилон готовится к большой войне. Силий ищет новых воинов для противостояния вооружённым до зубов армиям Свиртенгралля, в то время как жители королевства и не подозревают о надвигающейся опасности. Как и прежде судьбы целого мира зависят лишь от горстки одухотворённых героев, чья вера в себя стала мерилом победы… Вторая часть, называющаяся «Просветление», тем не менее получилась довольно кровожадной.
Все попаданки попадают в другие миры через смерть, или по приглашению, а Лилию Светличную угораздило попасть по наследству. И что прикажете делать? Да ничего нового. Пройти квест, спасти мир и вернуться домой к своим прерваным жизненным планам. Так думала молодая и наивная девушка не подозревающая, что планы жизни имеют тенденцию кардиально меняться.
Какие тайны хранит старинный готический особняк? С чем столкнулись его прежние обитатели и что ждет нового владельца? И сможет ли человек, который стремился всего лишь к спокойной жизни наедине с природой, посмотреть в глаза порождению Тьмы и выдержать его взгляд?Эти вопросы занимают читателя с первой страницы романа и держат в напряжении до самого его конца. В книге, которую вы сейчас откроете, много тайн, и разгадать их вы сможете не сразу, но тем увлекательнее чтение. История о путешествии в иные миры, о магии и вере в свои силы, без которой даже самая сильная магия не имеет смысла, всегда завораживает.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…