Дьявольский полдник - [6]
Ч е л о в е к в ш л я п е (негромко, сам себе). Чудесно… Титулярный советник от нищеты с ума сошел. Интересно… Ах, как хорошо…
П а ш к а. Приходили тута к нему — с департаменту. Так ён на четвереньки упал и ну — собакой лаять! Потом встает, руку эдак вытягиват и давай их поносить! «Циклопы, шумит, мандарины китайские! А главная безобразия ваша — сам господин енерал! Будьте вы все прокляты!» Да как завоет, аж кровь в жилах застыла… Эти-то, товарищи его, по лестнице кубарем скатились, так испужалися… И бегом со двора!
Ч е л о в е к в ш л я п е. Замечательно. Нет, в самом деле, славно… А скажи-ка, братец, такая Кирхгоф Шарлотта Федоровна, не в этом ли доме обитает?
П а ш к а. Которая колдунья? Это — прошу покорно…
Ч е л о в е к в ш л я п е. Зачем колдунья? Известная гадалка. Весьма прозорливая. Говорят, судьбы провидит удивительно точно…
П а ш к а. Так-то оно так… Но… (Оглянувшись, доверительно.) Нечисто там, ваше благородие.
Ч е л о в е к в ш л я п е. Это почему же?
П а ш к а. Нечисто… Ваша правда — все, что Кирховша нагадает, все, как есть, сбывается. Но токмо самое худое. А чтобы что хорошее… Того не быват. Злобная она. Вы бы не ходили.
Ч е л о в е к в ш л я п е (неуверенно). Все же надо сходить…
П а ш к а. Ну, я уведомил. Только на меня, чур, не ссылаться. В девятом нумере немка живет. С горничной, звать — Катерина. Но их сейчас дома нет — к заутрене поехали. Потом в Гостиный двор, в лавки… Кубыть, нескоро придут.
Ч е л о в е к в ш л я п е. Нескоро… Тогда вот что. (Достает листок бумаги, что-то быстро пишет карандашом.) Передай ей, любезный, вот это. Как появится. (Дает П а ш к е вместе с пятаком.) А лужа у тебя знатная! Просто… Черное море, а не лужа! Гусей не завел еще?
П а ш к а (шмыгнув, весело). Не-а!
Ч е л о в е к в ш л я п е. В какой-нибудь Италии такой и не сыщешь! А?
П а ш к а. Не могу знать, ваше сясество — не бывал-с!
Ч е л о в е к в ш л я п е. Трактира нет ли поблизости? Чаю бы испить.
П а ш к а. Так тут рядом, за углом. Именуется — «Услада друзей». Вывеска, то есть, висит — приманчивая. Тама и чаю… можно.
Ч е л о е к в ш л я п е. Что ж — насладимся. (Задумавшись). Ты, брат, с такою-то лужей прямо в историю попадешь, видит Бог… Или в литературу русскую. (Уходит, бормоча под нос.) Поприскин, да… А если, например, Поприщин?
П а ш к а недолго смотрит ему вслед, разворачивает записку, читает, потом вместе с пятаком прячет в карман фартука. Прихрамывая, подбирая по дороге брошенные медяки, к нему приближается шарманщик, закончивший, наконец, свой убогий концерт. Останавливается рядом и вдруг оглушительно чихает.
П а ш к а. Здравствовать… желаю.
М у з ы к а н т (слегка заикаясь и поправляя маленькие круглые очки). Б-благодарствуйте. (Тихо.) Ты видел, Крис? Видел?! Прямо по моей теме!
П а ш к а (тоже негромко). Не ори.
М у з ы к а н т. Он?
П а ш к а. Похоже.
М у з ы к а н т. Но п-почему?
П а ш к а. Кирхофшу спрашивал.
М у з ы к а н т. Выходит, он о ней знал! Ты об этом читал где-нибудь?!
П а ш к а. Слушай, не возбуждайся. И вообще… (Оглядывается.) Сюда больше не ходи. Я спалился.
М у з ы к а н т. Кто?
П а ш к а. Купец. Я сразу заподозрил. Потом расскажу.
М у з ы к а н т. К-купец? Это который Пантелеев?
П а ш к а. Отчислением грозил.
М у з ы к а н т. Странно…
П а ш к а. Что странно?
М у з ы к а н т (снова оглушительно чихает). Незадолго до п-провала Мещерский приютил одного пилота. На п-перевалке. Авария, уходил с Бородина… Так он шепнул Мишке… (Совсем тихо.) Резидент тут у них никакой не Купец, а некто… П-погост. Загадочная личность.
П а ш к а. Как? Вообще не слыхал…
М у з ы к а н т. Агентурный псинаним, как тут говорят. А кто это — пилот не знает. Зверь, говорит, беспощадный. Шаг в сторону — расстрел. И на кладбище. Отсюда — П-погост.
П а ш к а. Комиссия исторической безопасности?
М у з ы к а н т. Aber natuerlich! (Ну конечно! — нем. яз.) Вот этот П-погост его вычислил и домой отправил. С первой же полевой практики! Мишка, уходя, вышел на оперконтакт и передал. (Молчание.) П а ш к а. Как оно было-то?
М у з ы к а н т. Говорили ему — носи преобразователь на шее, вроде оберега. Как все нормальные люди.
П а ш к а. А он?
М у з ы к а н т. Перед баней сунул прибор в карман. И забыл, д-дурак. На мазурке взопрел, естественно, полез за платком. Преобразователь выпал и — вдребезги. Скандал! Одежда, усы, бакенбарды — все исчезло. Мечется, за колонны прячется, сам г-голый… Теперь на кафедре объяснительную пишет. А такая тема была! «М-мифология русской дуэли»!
П а ш к а. Все испортил, поганец.
М у з ы к а н т. Вестимо. А что же, дорогой шеф, мы теперь б-будем делать? (Чихает.)
П а ш к а. Подумаем. Общий сбор в воскресенье. Место — прежнее.
М у з ы к а н т. Заводим Нуль-Т? А… Алекса?
П а ш к а. По-другому туда не доберешься. Зато спокойно. Алексу я сам доставлю… Ты чего расчихался-то?
М у з ы к а н т. Т-табак нюхаю. Погружение в среду! Рапе. Хочешь?
П а ш к а. Ишь ты — рапе. Нищеброды, вроде тебя, такой не брали. Березинский нюхай.
Со стороны подвала доносится пьяная песня «Вспомним, братцы, Русь и славу!» Помогая друг другу, во двор выбираются Т е л у ш к и н, В а л е н ю к и К у п е ц.
Тонкая в своей лиричности и иронии, но ставящая перед читателем жесткие вопросы пьеса-фантасмагория о неизлечимой болезни многих — злокачественной опухоли души. Лень или алчность, упрямство или праздность, подобно метастазам, год за годом убивают искру таланта, которая когда-то сияла в каждом из них. И даже «хирургическое» вмешательство высших сил, давших второй шанс, не гарантирует выздоровления.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.
Жизнь Алекса меняется, когда его начинают преследовать постоянные обмороки и провалы в памяти. В это время в Нью-Полисе люди подвергаются атакам Тёмного мира. Его обитатели вернулись через века, чтобы отомстить Земле за изгнание. Тёмному миру противостоит Йеллоу — воин Жёлтого мира, планеты в Альтернативном Пространстве. Алекс понимает, что Йеллоу — это он и ищет других воинов. Осталось только вспомнить, кто есть кто.
Что общего у журналиста и благородного сыщика? У гадалки и сурового наёмника? Судьбы сплетаются, когда древний монстр идёт за своей жертвой, оставляя кровавый след. Лишь четвёрка храбрецов может помешать тьме разорвать сердце королевства. Столица велика, но спрятаться в ней негде – от зверя не убежишь. Охота начинается.
Караван медленно двигался вниз по песчаной дюне к оазису. Солнце, тонувшее в закате за спинами всадников, создавало длинные тени, проходя сквозь заросли сухого кустарника и жухлой травы. Туйганские женщины наблюдали за наездниками со скамеек, стоявших у покрытых войлоком юрт, в то время как дети носились вокруг в наступающей вечерней прохладе, пробегая мимо лошадей, мулов и повозок, запряженных буйволами. Некоторые караванщики смеялись и бросали неугомонной ребятне всякие побрякушки, но Тайко Арисанн улыбался только смотревшим женщинам.
Рассказ про то, как во времена, когда драконы правили эльфами и людьми, зародилась любовь между эльфом, который был подданным дракона и плененной эльфийкой, которая не хотела жить под властью драконов. Рассказ входит в антологию «Королевства Эльфов» («Realms of the Elves»), изданную в 2006 г. Редактор: Филип Этанс.
Дестини Уэллер и ее сестра-близнец Ливви были близки так, как могут быть близки только две сестры, пока Ливви не решила стать вампиром, покинув Дестини. Теперь Дестини готова сделать все, чтобы вернуть Ливви в семью. Но в своем мире бесконечной тьмы Ливви знает единственный путь воссоединения сестёр — Дестини тоже должна стать вампиром… Которая из сестер увидит свет следующей полной луны? Чьи губы насладятся вкусом ночи? Кто выживет? Вторая часть дилогии «Опасные девушки».