Двухголовая химера - [137]

Однако по мере того, как оживала природа вокруг, напряжение только накапливалось. Конец пути близился и пугал своей неизвестностью. Рэн ясно ощущал этот страх – по хмурым лицам, по отсутствию разговоров в пути и повышенной нервозности отдельных членов отряда – в основном того же Кира.

Один только Энормис выглядел теперь на редкость весёлым: он шутил, дразнил скрипящего зубами гнома и взял за привычку неожиданно менять тему разговора с серьёзной на откровенную чепуху. Поначалу пуэри казалось, что это всё тоже от нервов, но, присмотревшись, с удивлением понял, что тот и правда находился в хорошем расположении духа – и от этого становилось не по себе. Человека словно подменили. Он мог идти молча несколько часов, а потом неожиданно рассмеяться, просто так, без причины, порой он подолгу смотрел на пустое место у костра, и создавалось впечатление, что там кто-то есть, почти каждый вечер он вызывался дежурить, оставляя на сон всего пару-тройку часов, и при этом не выглядел переутомлённым. Эти странности вот уже несколько дней служили причиной для настороженных переглядок в остальном отряде. Несмотря на это обсуждать их пока никто не решался.

Кир и Рэн удалились от стоянки на десяток саженей, когда до них донёсся приглушённый голос чародея.

– Я встал отлить и случайно услышал его, – прошептал гном. – Тише, а то заметит. Давай вот сюда.

Крадучись они подошли к большому валуну, из-за которого исходил голубоватый свет люмика, Эн что-то говорил вполголоса, но слов было не разобрать.

– С кем он говорит? – одними губами спросил Рэн.

– Выгляни. Осторожно.

Пуэри медленно высунулся из-за укрытия. Его взгляду предстала небольшая каменистая площадка, с которой в светлое время суток открывался вид на отдалённые холмы, Энормис сидел на собственном мешке вполоборота к затаившимся в нескольких шагах товарищам и что-то вертел в руках. Время от времени он произносил короткие фразы, но не бубнил, а именно тихо говорил.

Кроме него на площадке никого не было.

– С кем он говорит? – лёгкий ветер заглушал слова охотника, но Кир услышал и, многократно кивнув, прошептал:

– В том-то и дело! Сам с собой!

Рэн выглянул снова. Что-то не стыковалось. Люмик, освещающий площадку, был подвешен не точно над чародеем, а чуть в стороне, между Эном и лежащей рядом гнилой корягой, периодически человек поворачивался к ней и как раз в это время что-то говорил.

Прислонившись спиной к холодному камню, пуэри с трудом подавил внезапно разбившую его дрожь. «Не к добру это, ох, не к добру».

Вдруг чародей хохотнул и произнёс громче обычного:

– Скажешь тоже.

Кир осторожно тронул охотника за рукав и подал знак, что пора уходить. Ошеломлённый пуэри безропотно дал себя увести.

Как только они отошли на достаточное расстояние, чтобы их никто не услышал, гном остановился и нервно спросил:

– Ну, и что думаешь?

Рэн вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок.

– Не знаю, что думать.

– Вот и я тоже, – кивнул Кир и тут же с жаром зачастил: – Он меня иногда до чёртиков пугает. Помнишь, как он расправился с этими имперцами, когда погибла девчонка? Я таких тварей даже на Глубинах не видывал! А как он вёл себя в моготской деревне? И ведь это всё ладно ещё, можно понять. Но вот такое как понимать? – он ткнул пальцем в сторону, откуда они только что пришли.

– Он не в себе, – сказал пуэри.

– Не в себе?! – шёпотом заорал гном. – Да он же окончательно свихнулся! Тронулся! Фляга потекла! Крыша зашаталась! – копатель шумно вздохнул, не зная, как ещё выразить свою мысль. – Ты что, не замечал за ним? Да он с самого нашего знакомства такой! Ты бы видел, что он вытворял под Небесным Пиком! А потом эта встреча с ящероголовыми, помнишь? Он хотел напугать их, а напугал больше меня. Я уже тогда понял, что у него явно не все дома, нормальные люди себя так не ведут. Потом он сдаётся в плен Меритари, и мы еле-еле уносим оттуда ноги. Ну скажи мне, стал бы ты так рисковать? Это же чёрт знает что! А идея идти через Острохолмье? Мне Литесса разок сказала, что проще было бы рискнуть и воспользоваться этими Эфирными Тропами, или как их. Но нет же, «пойдёмте, мы их всех одной левой»!

Рэн слушал, сжав губы. Его тоже посещали подобные мысли. Некстати вспомнился разговор с Муалимом, и всё вместе сложилось в совсем уже плохую картину.

– Нам-то что делать теперь? – гном в растерянности схватился за голову. – Куда мы идём вообще? За кем? Я, конечно, очень рад, что мы до сих пор живы, особенно если учесть все передряги, через которые он нас пропёр. Но ты уверен, что на этот раз ему не взбрело в голову что-то ещё более дурное, чем раньше?

Пуэри не хотел верить, что доверился безумцу. Все поступки Энормиса, даже самые рискованные, имели под собой прочную логическую основу. Пусть с его методами охотник не всегда был согласен, но цели чародея были прозрачны и достойны. Поэтому Рэн верил ему и шёл за ним. Но если покопаться, то найдётся множество неприятных моментов, ввергнувших охотника в смятение. Не получается ли, что он умышленно не замечал недостатков Энормиса? Тот неоднократно подвергал других членов отряда опасности, бросаясь в ту или иную авантюру – таких случаев можно припомнить массу. Его авторитет спасало всякий раз лишь то, что все оставались живы, при нынешних же обстоятельствах доверие к его решениям встаёт под большим вопросом.