Двойник - [53]
Герман прислушался. Сквозь ровный шум сосен и хлюпанье о камни мелких волн откуда-то сверху неслись странные звуки.
— Это гуси начали перелеты, — объяснил Маркиш. — Ты часто слышишь, как гуси кричат на перелетах?
— Никогда не слышал.
— Потому что тебе голову некогда поднять. А я каждый день слышу.
Пока все суетились, дела делали, я приватизировал самое дорогое, это вот — все. Осень, весну, лето… Секунду!.. И этого вот подлещика, — добавил Эдуард, снимая с крючка рыбешку. — И вот представь, что придет время умирать. Что ты вспомнишь? Как делал дела? Нет, Герман. Ты вспомнишь, как сидел на бревнышке на берегу Рыбинского моря и слушал крик перелетных гусей.
Он ловко выпотрошил и почистил улов, загрузил в котелок, туда же ссыпал картошку, бросил три листика лаврушки и пристроил котелок над огнем. С удовлетворением сообщил:
— Будет уха. Ты давно ел уху? Не в ресторане, а такую, с костра?
— Вообще не ел.
— Я одарю тебя своим богатством, — высокопарно пообещал
Маркиш и развел руками, как бы предлагая во владения Герману низкое небо, хмурую воду и далекий лес на горизонте. — Так и быть, пользуйся. У меня его много, на всех хватит. У тебя не хватит, а у меня хватит. Так кто же из нас богаче? Ну вот, теперь можно и покурить.
— И выпить, — добавил Герман, извлекая из пакета бутылку виски.
— Ух ты, «блек лейбл»! — восхитился Эдуард. — Но, знаешь, нет. Нет, Герман. Этим ты будешь меня поить в Москве. А здесь вискарь неуместен.
— А что уместно?
— Сейчас покажу.
Он скрылся в кустах, через минуту вернулся с бутылкой из-под шампанского. Объяснил, наливая в эмалированные кружки мутноватую жидкость:
— Там у нас родничок. Охлаждает до плюс восемь. Ни больше, ни меньше. Это фирменный самогон бабы Клавы. Чистейший продукт на травках. Да ты не кривись, сначала попробуй! — посоветовал он, разгребая бороду, чтобы освободить для выпивки рот. — Будем здоровчики!
Самогон оказался крепчайшим, с послевкусием смородинного листа.
— Ну как? — ревниво спросил Маркиш.
— Неплохо. Давно не пил с таким удовольствием.
— А почему? Потому что выпивка гармонична с обстановкой. Все должно быть гармонично. В этом и состоит искусство жизни. Послушай, а как ты меня нашел? — полюбопытствовал Эдуард, прикуривая от головешки «Приму».
— Дания подсказала.
— А-а!.. Как она?
— Что ты хочешь спросить?
— Ну, вообще. Замуж не вышла?
— Не удивлюсь, если выйдет. Расстроилась, когда я спросил про тебя.
— Да? Черт. Плохо.
— Но потом просила передать, что ты козел.
— А вот это хорошо! — обрадовался Маркиш.
— Чего же тут хорошего?
— Значит, отсохло. Значит, проживет без меня. А я могу умирать спокойно. Все нормально, Герман. Все так, как и должно быть. Вот послушай, — предложил он и продекламировал заунывным голосом:
Уходит женщина. Ни злоба,
Ни просьбы непонятны ей.
И задержать ее не пробуй,
Остановить ее не смей.
Молить напрасно, звать напрасно,
Бежать за ней напрасный труд.
Уходит, и ее, как праздник,
Уже, наверно, где-то ждут.
Как сказано, а?
— Интересно, — не очень уверенно согласился Герман. — Это твои стихи?
— Мои. Не я их написал, но они мои. Поэзия принадлежит всем. Всем, кто способен ее услышать. Как музыка. Как природа.
— Никогда не понимал стихов, — признался Герман. — Не доходят они до меня.
— Дойдут, — уверенно пообещал Маркиш. — Когда перестанешь понимать, кто ты. Поэзия — единственное зеркало, в котором человек может увидеть себя. А вот еще, — оживленно продолжал он. — В тему:
Когда уходит женщина, скажи:
«Не уходи!» — и задержать попробуй.
На плечи смело руки положи.
Она их сбросит тотчас же со злобой.
Когда уходит женщина: «Молю,
Куда? — скажи. — Куда ты?» Нет ответа.
Посмотрит лишь, сквозь зубы: «Не люблю!» —
Произнесет. Что возразишь на это?
Когда уходит женщина, вперед
Зайди — она и не поднимет взгляда…
Когда ушла, то, свесившись в пролет,
Кричать: «Молю, вернись!» — уже не надо.
Маркиш плеснул в кружки самогонки.
— Давай за Данию. Она хорошая девочка. Пусть ей повезет!
— Что-то я не очень тебя понимаю, — проговорил Герман, с удовольствием выпив и закурив «Мальборо». — Зачем женился, если знал, что разведешься?
— А это не мне было нужно — ей. Чтобы отогреться, поверить в себя. Женщине нужно совсем немного — всего лишь знать, что ее любят. Тогда она расцветает. У меня было много жен. И я всех их любил. Пока им это было нужно. Ну какой из поэта муж? Представь, что Петрарка женился на Лауре. Знали бы мы его сонеты? Или Пигмалион. Ты можешь представить себе Пигмалиона, который женился на Галатее, ходит на службу, мусорное ведро выносит?
— Как-то странно ты понимаешь любовь, — заметил Герман. — Как будто это что-то такое, что можно сдать напрокат.
— А что такое любовь? — вопросил Маркиш. — Ты знаешь?
— Мне кажется, да, — подумав, кивнул Герман. — Я это понял, когда Катя рожала Леньку. Я принимал у нее роды.
— Ты принимал роды? — поразился Маркиш. — Сам? Почему? Не успели довезти до больницы?
— Нет, в больнице. С врачами и акушеркой. В Канаде так делают. Сначала учат, потом… Конечно, если сам муж хочет.
— Господи Боже! Представляю. Нет, не представляю. Но вроде бы понимаю. Но это еще не все, Герман. Нет, не все. Что такое любовь, по-настоящему понимаешь не тогда, когда принимаешь роды у любимой жены.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.