Двойник - [55]
В Монреаль Герман прилетел в сумерки, в Торонто приехал во втором часу ночи. Даунтаун сверкал огнями реклам, а фешенебельный Норд Йорк уже был погружен в сон. Огрызок луны сквозил в разрывах низких дождевых облаков, оловянные отсветы лежали на черной кровле особняков. Герман ожидал увидеть и свой дом таким же темным. Из аэропорта он позвонил Кате, сказал, что приедет ночью, попросил не ждать. Она всегда вставала рано, чтобы накормить ребят перед школой.
Нижний этаж, где была кухня, общая столовая и комнаты для гостей, был темный. Верхний, с детскими комнатами, тоже темный. А в гостиной на втором этаже горел свет. Там был кабинет Германа, комната Кати, их спальня и гостиная. Герман удивился и обрадовался: Катя ждала. Еще больше он удивился, когда обнаружил в гостиной празднично накрытый стол с холодным ужином, с зажженными свечами, в свете которых мерцал хрусталь, с серебряным ведерком со льдом, из которого выглядывала узкая бутылка французского шампанского «Дом
Периньон». Катя была в вечернем платье, а на спинке кресла лежал черный фрак Германа, по традиции он надевал его в новогоднюю ночь.
— У нас праздник? — спросил он, лихорадочно пытаясь сообразить, не запамятовал ли он какую-нибудь семейную дату.
— Да, — сказала она. — Переоденься.
— Без фрака нельзя?
— Нет. Сегодня у нас знаменательный день.
— Какой?
— Потом поймешь.
Как хорошо дома. Господи, как хорошо дома!
— За тебя, — сказала Катя, поднимая хрустальный фужер с шампанским.
— За нас, — поправил Герман. — Вчера я стоял у входа в парк
Горького и вспоминал, как ты спешила ко мне на свидание. И думал, что было бы, если бы ты не пришла.
— Что?
— Ничего. Ничего не было бы. Может быть, не было бы и меня. Был бы кто-то другой. Кто? Не знаю. За тебя.
— Нет. За тебя, — глядя как-то странно, тревожно повторила она.
— Может, мы поужинаем потом? — предложил Герман, беря ее руку и поднося к губам. — Ну, чуть позже. А?
— Как скажешь. Сегодня твой день, — сказала Катя и первой вошла в спальню.
«Положи меня, как печать на сердце твое, как перстень, на руку твою, ибо крепка, как смерть, любовь…»
Когда Герман проснулся, Кати рядом не было. Сквозь сон он слышал, как по лестнице прогремело, будто по ступенькам катилась пустая бочка. Это встали ребята и спустились в столовую. Потом снизу доносились вопли, это они завтракали. Загудела, поднимаясь, дверь подземного гаража. Это пришел тесть и вывел машину, чтобы отвезти Ленчика и Илью в школу. После этого дом затих.
Белые портьеры были налиты свежим утренним солнцем. Герман посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Неслабо он придавил. Впрочем, если вспомнить, что заснули они на рассвете…
В спальню заглянула Катя — в элегантном костюме, с дневным макияжем.
— Доброе утро, — сказал Герман. — Куда ты собралась?
— В город. Ты в офис поедешь?
— Нет. Буду валяться в постели и ждать тебя.
— А в спортзал?
— Никаких спортзалов!
— Значит, весь день будешь дома?
— Ну да, — сказал Герман. — А что?
— Просто спросила. Бай-бай!
Только к полудню Герман выбрался наконец из постели, позавтракал и прошел в кабинет. Включив компьютер, хотел набрать пароль для выхода в Интернет, чтобы посмотреть почту, но пароль уже был набран, а в графе «сохранить пароль» стояла галочка. Герман разозлился. Опять кто-то из ребят работал на его компьютере. Засранцы, мощности их компьютеров им уже не хватало. Илья, скорее всего. Но мог и Ленчик. Как и все мальчишки в Канаде, он в свои восемь лет был опытным юзером, и поставить программу для расшифровки пароля никакой трудности для него не составляло. Герман спустился в столовую, где хозяйничала Лора, средних лет служанка с севера Онтарио.
— Лора, я просил проследить, чтобы дети не заходили в мой кабинет, — сдерживаясь, проговорил он.
— Сэр, они не входили в кабинет.
— Кто же работал на моем компьютере?
— Мадам.
— Мадам?
— Сэр, я не могу делать ей замечания.
— Да, конечно. Извините.
Герман вернулся в кабинет и открыл почту. Сразу обратил внимание на письмо Яна Тольца: «Нужно встретиться. Позвоните, как только вернетесь. Дело срочное». Герман потянулся к телефону, но тут в кабинет вошла Лора. Вид у нее был почему-то испуганный.
— Сэр, к вам пришли.
— Кто?
— Посыльный из суда.
Герман нахмурился:
— Из суда? Что ему нужно?
— Не знаю. Он ждет внизу.
В холле стоял молодой человек в серой униформе министерства юстиции, в руках у него был большой конверт из плотной желтой бумаги.
— Мистер Ермаков? Распишитесь, пожалуйста, в получении.
— Что это?
— Документы из суда. Мне поручено вручить их вам
Герман расписался и поднялся наверх, на ходу вскрывая конверт. В нем было полтора десятка страниц с английским текстом, отпечатанным на лазерном принтере:
«ONTARIO SUPERIOR COURT OF JUSTISE
Petitioner: EKATERINA ERMAKOVA.
Respondent: GERMAN ERMAKOV.
A legal proceeding for Divorce has been commenced against you by the petitioner. The claim made against you appears on the following pages…»
Верховный суд Онтарио (англ.)
Истец: Екатерина Ермакова (англ.)
Ответчик: Герман Ермаков (англ.)
Гражданское дело о разводе инициировано против Вас истцом. Суть претензий излагается ниже...
Это было заявление о разводе.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.