Ой. Чуть не забыла самое главное! Завтра у меня. Завтра я. Завтра я!
Последнее письмо Рахили
Дорогая Алиса!
Ну хорошо, пусть это будет последнее письмо…
Вы смеетесь, наверное, надо мной, что я так влюблена! Перед вами мне не стыдно! Быть такой дурой влюбленной!
Сегодня я надела новое джинсовое платье (опять в моде) и уже собиралась уходить на встречу с Ним, и вдруг…
И вдруг что-то необоримое наступило на меня.
Дорогая Алиса, я собой не владела! Я, словно во сне, встала на стул и достала со шкафа коробку. В коробке, как вы помните, платье: темно-розовый бархат, розовый шелк…
Что уж скрывать, напишу все как было: я надела бальное платье, взяла веер и встала перед зеркалом. Обмахивалась и говорила: «Уж я знал, что вы, Рахиль, необыкновенная красавица, но чтобы такая!..»
И вдруг, словно во сне, взяла маникюрные ножницы и отрезала темно-розовый бархатный бант.
И, словно во сне, пришила к своему джинсовому платью. На пояс, немного сбоку.
Лицо я раскрашу на улице, на скамейке во дворе. Когда мы с Ним встретимся, у нас обоих будут раскрашенные лица: на лбу кружок, на щеках крестики, и по всему лицу нарисованы морщины. Это перформанс.
Впервые художники вышли с раскрашенными лицами больше ста лет назад. В манифесте «Почему мы раскрашиваемся» было написано: «Мы раскрашиваемся, ибо чистое лицо противно, ибо хотим глашатайствовать о неведомом, перестраиваем жизнь и несем на верховья бытия умноженную душу человека».
Прохожие предлагали этим раскрашенным вернуться в психиатрические лечебницы. Наша задача узнать, изменилось ли что-то через сто лет.
Как же я счастлива, мои дорогие, дорогие Алисы!
