Дворец райских наслаждений - [99]

— У нас есть поговорка, да-жэнь. «Англичанин — хозяин своего слова».

— Ваше слово ничего не стоит. Вы авантюрист. Друг мой, я верю лишь в ваш эгоизм. И голод.

— То же самое я мог бы сказать и о вас, да-жэнь.

— Отлично, Ma На Сы, значит, мы понимаем друг друга, — рассмеялся мандарин. — Поэтому вы мне так нравитесь. И все же дам вам еще один совет. Вы можете испытывать голод, но не жадничайте.

— О чем вы?

— О Фань Имэй, девушке из публичного дома. Она принадлежит майору Линю. Довольствуйтесь рыжей англичанкой, что вы увели у этого дурака. Можете развлекаться с другими потаскухами во «Дворце райских наслаждений». Оставьте Фань Имэй майору.

— Ясно, — протянул Меннерс. — Не стану спрашивать, откуда вам все известно. Не буду отрицать, Фань Имэй — хорошенькая и я… обратил на нее внимание. Вместе с тем я удивлен, что столь великий человек, как вы, да-жэнь, беспокоитесь о том, кто владеет шлюхой и что творится в сердце варвара.

— У вас нет сердца, Ma На Сы. Вы наглец и грубиян, однако я и вправду заинтересован судьбой девушки. Поэтому я оказываю ей покровительство. Ее отец некогда… Впрочем, неважно. Я не могу забрать ее из «Дворца», поэтому я подарил ее майору. Сейчас это единственный способ ее защитить. Она часть моего плана и в данный момент принадлежит Линю. Он испытывает к ней страсть. Сейчас для него настали нелегкие времена, и я не желаю, чтобы он расстраивался еще больше.

— А когда переговоры подойдут к концу и мы заключим сделку? Вас все еще будут занимать душевные переживания майора?

— Что за высокомерие, англичанин? Впрочем, я согласен. Поговорим после сделки. Будьте готовы к тому, что девушка станет вам в немалую цену. Может, я предложу вам обмен… Я подумаю. Мне уже пора откланиваться, так что из приличия надо обменяться парой пошлостей с вашим потешным коллегой-инженером и его полуиноземным переводчиком.

* * *

Доктор Аиртон, который, вернувшись в шатер, рассчитывал на продолжительную беседу с мандарином, был удивлен и слегка уязвлен, увидев, как тот сердечно беседует с Меннерсом. До чего быстро молодой человек, появившийся в Шишане относительно недавно, свел знакомство с важными людьми. Удивительно. Казалось, Меннерс поддерживает близкие отношения и с Линем, что, учитывая ненависть майора к иноземцам, было тем более поразительно. Доктор только что видел, как майора обнял изящный японец, прибывший на поезде. Что за лицо было у Линя! Почему японец так себя повел с майором? Хотя японцы вообще народ непостижимый. Зная характер Линя, доктор ожидал, что майор взорвется, однако прошло уже десять минут, скандала так и не произошло, а Линь с японцем дружески переговаривались в уголке. Здесь крылась какая-то загадка, но доктор был не склонен ломать над ней голову. Ему хотелось чашечки чаю.

— Доктор Аиртон? — услышал он голос, в котором чувствовался американский выговор. Это заговорил второй пассажир. Незнакомец был крепко сложен, хотя и в годах. На голове мужчины красовалась фетровая шляпа, а с плеч свисал дорожный плащ. — Позвольте представиться. Меня зовут Бартон Филдинг. Я член американского попечительского совета по делам христианских миссий. Прибыл из Тяньцзиня. Вы были крайне любезны, написав нам письмо.

— Конечно же, друг мой, конечно. Я писал вам о несчастных Милуордах. Честно говоря, я не рассчитывал на ответ. Думал, зря теряю время. Боялся, что мое письмо сочтут нахальством.

— Отнюдь, сэр. Совет отнесся к вашему посланию весьма серьезно. Мы крайне озабочены сложившимся положением и скорбим о трагической гибели сына Милуорда, которая, насколько я понял, и лишила его душевного равновесия.

— К тому моменту он его уже порядком утратил. Знаете, как бывает, пытаешься быть снисходительным…

— Спасибо, сэр, но вы и так все красочно описали в своем послании. Я останусь здесь на три дня до отбытия поезда и, надеюсь, за это время сумею достичь взаимопонимания с мистером Милуордом, избавив вас и всех остальных от дальнейшего беспокойства.

— Что мне остается сказать? Добро пожаловать в Шишань. Мне очень жаль, что ваше прибытие было омрачено столь ужасным происшествием.

— Сэр, времена сейчас непредсказуемые. Если не боксеры, так кто-нибудь еще. Не одно, так другое, — Филдинг заразительно рассмеялся. — Разве кто-то сказал, что работа миссионера будет легкой? Я прошел школу жизни, меня трепала судьба. Я смотрю на вещи просто. Меня ведет вперед разум и подгоняет бич Божьей воли. Мне этого вполне хватает, чтобы преодолеть преграды, возникающие на моем пути. Моя философия простая: будь прагматиком, верь в Бога, воспринимай жизнь и людей такими, какие они есть, и никогда и ни за что не волнуйся о том, что не в твоей власти.

Что-то в голосе Филдинга показалось доктору неуловимо знакомым. Слова Бартона, его плавный американский выговор неожиданно воскресили в памяти Аиртона журналы с приключенческими рассказами:

— Мистер Филдинг, позвольте спросить, где именно вы живете в Штатах?

— Я родом из городишка под названием Ларедо, сэр, что в графстве Уэбб, южный Техас. Совсем рядом с мексиканской границей, неподалеку от Рио-Гранде.

— Рио-Гранде? — просиял доктор. — Но это же земли ковбоев.